Взяв Илону пальцами за подбородок, я приподняла ее голову и, глядя в заплаканное лицо, отвесила ей не очень сильную пощечину. Даже не размахивалась, так – шлепнула просто, но эффект моя успокоительная затрещина произвела моментальный.
Сузив злые голубые глаза, сестра рыдать прекратила мгновенно.
– Извини, – повинилась я, ничуть не устыдившись. – Но плакать сейчас и правда не время. Я доставлю тебя к драконам: я тебе обещала, и слово свое сдержу.
Неясный шорох в противоположном углу прямоугольной клетки поначалу показался мне глюком впечатленного за день разбушевавшегося воображения, но, когда темная тряпка заелозила по полу повторно, негромко фыркнув, я пожалела о том, что под рукой нет стилета.
Если это была крыса или змея, то какая-то уж сильно откормленная. Тогда неудивительно, что, кроме нас, в клетке больше никого нет. Она же всех пленников сожрала!
– Амелия... – прошептали за моей спиной напуганно.
– Цыц, муха, – коротко отговорилась я, медленно подбираясь к свертку.
Наступив на край елозящей тряпки, я без резких движений коснулась другого края пальцами и дернула его, обнаружив чужую хвостатую попу. Голова неведомого чудища все так же пряталась под тряпкой, тыкаясь в мой сапог.
Неловко отступив, пораженно разглядывая чешуйчатого представителя драконов, я присела перед ним на корточки.
Раньше драконов вживую мне видеть не приходилось, но что-то никак не верилось, что с тех пор, как появились первые упоминания о них в летописях, они так измельчали.
Подняв большую голову с вытянутой мордой, темно-красный дракончик посмотрел на меня своими жалобными голодными янтарными глазищами. И я вдруг как-то сразу поняла, что это детеныш. Зубастый, пузатый, хвостатый и крылатый, но детеныш.
Бурно выругавшись, впечатлившись новым знакомством, я тем не менее нашла в себе силы улыбаться. На невольничьих рынках Королевства Узников торговали всяким товаром, но встретить здесь дракона я никак не ожидала. Потому что своих детей чешуйчатые создания охраняли хорошо, если верить тем же летописям.
Просто рождались они у этих долгожителей редко и ценились выше всяких богатств.
Осторожно взяв тяжеленькую малявку на руки, я умилилась тому, как самое интересное он скромно прикрыл хвостиком. Но я-то уже успела заметить, что это мальчик.
– Илона, смотри, кто здесь, – медленно развернулась я к притихшей сестре, стараясь не делать резких движений.
Слегка покачивая пузатенького на руках, словно младенца, я продемонстрировала хвостатое чудо сестрице. Она была удивлена не меньше меня – изумление четко проступило на ее покрасневшем от слез лице, но и ее найденыш не оставил равнодушной. Улыбка, полная умиления, застыла на ее полных губах.
– Он не кусается? – спросила она, а я отрицательно качнула головой. – А можно я его возьму?
– Конечно, – обрадовалась я тому, что Илона отвлеклась от своих страданий.
Но найденыш вдруг решил выразить свое честное мнение о том, что думает по поводу темы нашей беседы. Приглушенно зашипев, он клацнул зубами недалеко от ее руки и вдруг выдохнул струйки дыма из ноздрей.
– Ладно-ладно, – ответила я, крепче прижав его к себе. – Не хочешь – и не надо.
– Дурацкая ящерица, – с обидой в голосе, зло посмотрела на дракончика Илона и вернулась на свое место – в угол, непримиримо сложив руки на груди.
– Не обижай его и не обижайся, он просто маленький.
Если сестрица и хотела сказать что-то еще, то отвлеклась. Впрочем, как и я. Где-то наверху раздался противный скрип несмазанных петель и чужие шаги. Вскоре на последних ступеньках лестницы появился один из наших молчаливых конвоиров. С собой он тащил связку тарелок, повешенных на веревку, и небольшой котел. Тарелки стукались друг о друга при каждом его шаге.
