— Запомни, красотка, — ядовито выплюнула брюнетка, ясно давая понять, что это был не комплимент моей внешности, а наоборот. — Если узнаю, что ты под юбку к ней лезешь, вырву каждый твой волос пинцетом, и далеко не с головы. Я вообще не понимаю, что она в тебе нашла. — Шелли глянула на дно пустого бокала, фыркнула и поставила его на подлокотник дивана. — Бубнили с Сэмом о тебе постоянно, будто ты что-то важное представляешь. Она же о тебе все знает! Два года о тебе информацию по крупицам собирала. А она моя! Гретхен только моя! Что есть в тебе, чего нет во мне? Я гораздо лучше тебя, красивее, умнее, богаче, а ты... Ты всего лишь нищая уродина и... — Девушка сделала глубокий вдох, будто это поможет ей затолкать обратно грубые слова. — Тебя сожрут здесь, потому что ты никто, все кто сюда приехал, приехал отдыхать, а ты только вызываешь жалость. Так что шла бы ты и не портила вечер тем, кто его заслуживает.
Не позволяя слезам сорваться с ресниц, я соскочила с дивана и лишь на мгновение отвлеклась на резкий взрыв хохота каких-то парней, которые стояли слишком далеко от нас, чтобы расслышать истерику брюнетки и, кажется, вообще были заняты своими мужскими делами. Размер причиндалов обсуждали, наверное.
Не сказав ни слова, я обошла девушку, которая с лицом победительницы смотрела мне вслед и, наверное, прикидывала план действий, как затащить в постель совершенно трезвую Марго.
Обидно и больно до горечи на языке от мысли, что даже в наше время люди продолжают оставаться тварями, которые ради денег готовы удавиться сами или удавить врага. Второе причем вероятнее.
Проходя мимо еще одной стайки парней, которые стояли около входной двери и что-то негромко обсуждали, я услышала голос, показавшийся знакомым.
— С каких пор сюда пускают плебеев? — Сморгнув слезы, я увидела, того странного парня, которого встретила на пробежке. Он выглядел вполне здоровым, казалось, что все произошедшее мне просто привиделось.
Ничего удивительного. Еще один мажор с золотой ложкой во рту. Хорошо глумиться, когда папины деньги жгут карман.
Одарила его самым уничижительным взглядом, который только смогла выдавить из себя и своего подавленного состояния и, обойдя парней, вышла на улицу под проливной дождь.
Холодный ветер пронизывал кости до легкой боли, но я шла вперед, чтобы привести себя и мысли в порядок. Мне обидно и больно, но этого стоило ожидать, да и Семен предупреждал.
Нашла глазами на стоянке автомобиль Семена, и до меня дошло, что сам он, скорее всего, выпил и развлекается, как и положено богатенькому сынку. Марго тоже не видно, и вероятно, она и не знала о намерениях своей подруги.
Но оставаться здесь я тоже не хочу! Сделала шаг под холодный дождь, а когда была готова пожалеть и вернуться, то представила, как буду выглядеть: мокрая и с трясущейся губой от обиды, подобно брошенному на мороз щенку, я ищу свою хозяйку. Нет уж. Для меня гордость тоже не пустое слово.
Шаг и еще шаг, в сторону забора, где с кованым узором красовалась дверь. Сзади меня раздались тяжелые хлюпающие звуки обуви по лужам.
— Эй, Золушка, ты куда так рано?
— Туфельки закончились, а тыква даже не пыталась превратиться в «порш», крысы развлекаются, а Золушка идет перебирать горох и гречку пешком.
— Может, прекрасный принц поможет тебе добраться до дома?
Я вся промокла, и макияж уже начал таять, хоть и старалась не моргать и щуриться, тушь все равно уже потекла по щекам, сомнительное зрелище.
