Я снова сел под деревом, чтобы понять, как мне не оказаться со всеми своими потрохами в его лапах. Первый шаг я уже сделал, но осознание того, что я не хочу идти дальше по этому пути, позволяло надеяться, что я пока не стал его слугой. Я вспомнил, как Сивила говорила Гибидию, что прибор этот сломан, что какое-то кольцо там отсутствует, и что надо вручную что-то подкручивать. Прекрасно, значит прибор, теоретически, дал сбой при выполнении операции по моей трансформации. По крайней мере, я искренне хотел этого. А откуда я вызвал Луноликого? Где он был до этого? А что, если Луноликий тоже приобрёл не все свои таланты, не обрёл полной силы? Поэтому и осторожничает, втирается в доверие. Острая мысль вспышкой пронеслась в моей голове – он должен был подчинить меня, поработить, да только с первого раза у него не получилось.
Я не был голоден, и сначала подумал, что теперь, кроме отсутствия дыхания, у меня ещё и отпадёт надобность в пище, но решил, что всё равно пойду к Агате, поем. Агата усадила меня за стол, смотрела настороженно, из чего я сделал вывод, что её предупредили насчет меня. Пока я механически жевал кашу, которую она поставила передо мной, я настроился прочитать её мысли, но кроме каких-то вздохов внутри, я ничего не услышал, ну и ещё пара фраз типа: «какой худой», « бедненький». После завтрака мы с ней спустились в подвал, и я перетащил наверх мешок с мукой. Кстати, я сам удивился, как я легко его подхватил и донёс. Про себя отметил, что силы у меня есть, и даже гораздо больше, чем раньше.
Я пошёл к Сивиле и, поднявшись на крыльцо, сразу же настроился на неё и услышал её голос, она говорила Ражу: « Смотри внимательно, сработает ли заклинание». А Раж ей ответил: «За собой смотри! Сама говоришь, тянет тебя к извлекателю, говорю тебе, давай его подальше в лесу держать, чего боишься-то?» Она ему отвечает: «Того и боюсь, что вас с Гибидием подомнет он, сами не заметите, как начнёте колоть себя. А у меня защита крепка, не сомневайся. Сейчас этого спытаю». Я не знал, что мне нужно сделать, чтобы устоять перед её колдовством, но внутренне весь сгруппировался, мысленно представив, как я отгораживаюсь от неё образом Луноликого. Откуда я это взял, не знаю. Само пришло, хоть я и понимал, что довериться ему было актом полнейшего отчаяния.
Сивила с Ражом сидели за столом, на котором в беспорядке были свалены разные книги, некоторые были открыты, на некоторых клочками весела паутина, как в каком-то ужастике. Она кивнула мне и я сел напротив неё.
– Ты уже понял, что ты изменился? – спросила она меня.
– Я перестал дышать, – ответил я.
– И всё? – она буквально буравила меня взглядом, и я почувствовал поток энергии, идущий от неё.
– А что ещё должно быть? – я прямо смотрел на неё, чувствуя, как чёрная энергия, словно морские волны, разбивается о защиту Луноликого.
– Не дерзи! – зло сказала она. – Ты что себе возомнил? Думаешь, бессмертным стал? Так я тебя быстро в этом разубежу.
– Наверное, должно пройти время, чтобы это осознать, – раздался голос Ража. – Подождём. Да не пыли ты так! Дай ему прийти в себя.
– Хорошо, – Сивила отвернулась от меня и сказала Ражу: – Ничего не почувствовала, – потом снова посмотрела на меня и сказала: – Иди. Вечером снова придёшь.
– Не будем торопиться с выводами, ты прав, пусть пройдёт время, – услышал я её голос, закрывая за собой дверь.
