Ну и о том, как и почему главная премия Чуковского – 2013 первый раз досталась не поэту…
За истекший календарный год парочку раз был я гостем «Детского радио».
Причём оба раза в прямом эфире.
В мае, за неделю до переделкинского чуковского Костра «Здравствуй, Лето!», я выступал в программе «Только для взрослых» Детского радио, где, по большей части, вёл речь о проблемах, делах и ближайших перспективах Чукфеста.
А в программе «Книжкин дом», почти впритык к сентябрьскому традиционному Костру «Прощай, Лето!», говорил отнюдь не только о своей новой книжке «Пальцем в небо!..», но и о грядущем Костре.
Куда и пригласил кучу народа…
Впрочем, приехавшего на Костёр популярного актёра и режиссёра Константина Райкина на Костёр пригласил совсем не я.
Его позвали Сергей Агапов и Павел Крючков.
По личной инициативе Эдуарда Успенского…
Ну а я пригласил на Костёр Дедушки Корнея заместителя руководителя Федерального агентства по печати Владимира Григорьева.
Пригласил в стихах.
Персонально.
К тому же не одного.
С маленьким сыном.
Чьё имя Корней – впечатляло и вселяло надежду.
Письмо-приглашение я оставил в почтовом ящике Федерального агентства, который по-прежнему располагался на первом этаже уютного особняка вблизи метро «Чеховская».
Увы – отец и сын Григорьевы до нашего Костра так тогда и не доехали.
Да и потом…
Что до главной премии Чуковского, то жюри планировало вручить её поэту Якову Акиму.
Но Якова Лазаревича не стало за полтора месяца до ежегодной премиальной торжественной церемонии.
Я попытался узнать в Департаменте СМИ, сколь реально будет наградить премией уже ушедшего из жизни человека.
– Скорее всего, да! – ответили мне (через посредников) юристы департамента. – Но только если вы сумеете предоставить нам нотариально заверенную копию свидетельства о смерти вкупе с нотариально заверенной копией свидетельства на право наследства…
Естественно, что копию №2 мы смогли бы предоставить лишь через полгода после кончины Якова Лазаревича.
Посему нужно было спешным образом найти замену.
На заседание жюри в тот год я не присутствовал.
Но те, кто присутствовали, рассказали мне потом, что кандидатуру знаменитой переводчицы «Алисы…» Нины Михайловны Демуровой предложил поэт и переводчик Григорий Михайлович Кружков…
Почему не кандидатуру поэта?
Дело тут в изначально заданной формулировке премии.
А формулировка была такая: «За выдающиеся достижения…».
Причём литературные.
Не специфически-поэтические…
Формулировка премии изменению не подлежала.
Будучи прописанной и утверждённой во всех соответствующих документах.
На всю оставшуюся премиальную жизнь…
С этим приходилось считаться.
Тем более что поэтов, имеющих «выдающиеся достижения в области детской литературы», оставалось раз-два и обчёлся.
Юнна Мориц и Новелла Матвеева.
Причём каждая из них, так уж исторически сложилось, являла собой личность с очень специфическими поведенческими характеристиками.
Предполагающими проведение долгих предварительных манёвров со стороны тех, кто примет непростое решение войти в обязательный для подобных случаев личный контакт.
К моменту описываемых событий реальной кандидатурой оставалась лишь Матвеева.
Ибо с Мориц предварительные переговоры я уже провёл.
А затеял я их, загодя предположив, что Юнна Петровна вполне может и отказаться от нашей премии.
По ведомым только ей причинам…
Двумя разными путями я выходил на Мориц.
Ибо не был с ней знаком.
