Вторник. №26, июнь 2021 - страница 13

Печальных, как зола,

То ль новых берегов,

То ль пятого угла.

Старец

Седина как писаний страница —

Чисто старец, блаженный вполне.

Клянчит мелочь с утра – похмелиться,

Мутным глазом елозя по мне.

Словно вязь на руках его вены,

Как сиянье вокруг перегар…

И в тот миг, словно в миг откровенья,

Я иные узрел берега.

Не цветастые райские кущи,

Не предвечный покой вековой —

Коммунальную бедную гущу,

Стен обшарпанных грязный конвой,

Одинокость убогой коморки,

А в толпе – одинокость вдвойне,

И чем дальше, тем более горький

Запах снов о далёкой войне.

Обездоленных лет вереница

В чёрной канет вот-вот полынье.

Седина как писаний страница —

Чисто старец, блаженный вполне.

Памяти Глеба Горбовского

Дрогнул над Невой туман

И поплыл бесплотным воском

В улицы, залив, стакан —

За тебя, поэт Горбовский!

Жизнь вразвалочку идёт:

Кто в хоромах, кто на нарах.

У поэта в строчках чёрт —

Но и ангел с ним на пару.

Город как чумной вокзал:

Встречи, драмы, урки, лохи.

Вроде о себе сказал,

Оказалось – об эпохе.

Век был красен, чёрен, бел,

Весь чистилища навроде.

О себе как будто пел,

А на деле – о народе.

Но поэт и есть народ,

Той же масти – нищета ведь.

А страна спешит вперёд

И поэтов не считает.

Полутьма и полусвет,

То ли поздно, то ли рано.

Над Невой идёт поэт,

Над речной открытой раной,

Дрогнул под ногой туман…

* * *

Запах неба и дыма,

Дух весёлый лесной.

Шёл лесник Никодимыч

До избушки, домой.

Через птичий неспящий

Стоголосый трезвон,

Опьянён влагой чащи,

Ветерком отрезвлён.

Сосны встали, рисуясь,

В полный рост верстовой.

Всё, что хочешь, в лесу есть,

Даже больше того.

Легкокрылая радость,

Не пугаясь ничуть,

Прилетит – и надо

Морщить лоб, спину гнуть.

Грусть, подкравшись, ужалит,

Ворон зыркнет, кружа…

Застрелился б, пожалуй,

Но не дали ружья.

Спросят:

– Радость откуда?

– Прилетает сама.

– А печаль?

– Как повсюду —

От большого ума.

Челнок

Сник рыбак в челне курносом,

На простор устав смотреть,

Вёсла осушил и бросил,

Выпростав, отбросил сеть.

Зыбь колеблет отблеск белый,

Веют думы про судьбу:

Плыл – в начале – в колыбели,

Поплыву – в конце – в гробу.

За разлив зари вечерней,

Где водой стал небосвод

Молчаливое теченье

Чёлн задумчивый влечёт.

* * *

Как любовник неловкий и робкий —

Ни увлечь, ни украсть на бегу, —

Пачку выцветших строчек в коробке,

Иссушив, про запас берегу.

Что-то тлеет в груди вполнакала,

Я в полголоса что-то пою,

И любви опасаясь стрекала,

Избегаю стоять на краю.

Дам копейку – и требую сдачи.

Но опять мне прощает страна —

Лишь дождями холодными плачет

И ветрами вздыхает она.

DE PROFUNDIS

Леонид УЛАНОВСКИЙ

Фотий

(Окончание. Начало в №24)

* * *

Прохладные утончённые пальцы покорно лежали в крепкой ладони… Коротковатые рукава дурно сидящего на нём костюма… Мрачное лицо немолодого, усталого человека иногда подёргивалось мускулами в углах тонких губ и впалых щёк. Только глаза, небольшие, пронзительные, разного цвета, жили как бы отдельно от измученного лица. Они горели… Не отрывались от бело-розовой живописно изогнутой шеи с еле заметно пульсирующей голубоватой жилкой; ноздри дрожали, вдыхая запах шелковистых белокурых волос.

Он говорил живо, покусывая усы и пощипывая жидкую русую бородку… Слова заполняли комнату, где они сидели рядом на диване… И вот уже распахнутые зелёные глаза видят плац и солнце, бросившее лучи из-под зимних зловещих туч на золочёный купол церкви, и искры, летящие в разные стороны, радостные и жизнетворящие. Он говорил о болезни своей, которая началась в Пасхальную ночь, когда он спорил с приятелем о религии. И под утро закричал неистово: «Есть Б-г! Есть!» И как ударили колокола к Светлой Христовой Заутрени. И грохот-гром поглотили его, и забился он в припадке, забыв себя… Падучая…

Назад Вперед

Вторник. №26, июнь 2021 - страница 13

Похожие книги