До закрытия сухого окна осталось всего ничего. Я застала маму, папу и Ваню за скашиванием травы на участке, помогла им закончить и собрать траву в специальный деревянный ящик. Параллельно мама ворчала, что вместо того, чтобы помогать семье с работой по участку, я всю ночь прохлаждаюсь с друзьями. Это классическая, практически заученная тирада. Раньше я очень расстраивалась по этому поводу. На выходных я всегда работаю по дому вместе с ними. Неужели не могу ни одной ночи посвятить друзьям? Но папа успокаивал меня, говорил, что я имею право спокойно погулять (тем более что учусь я неплохо) и не стоит обращать внимания на мамино ворчание – она просто устала. Ваня рассказывал, что ему в свое время мама тоже предъявляла претензии по этому поводу, а он гулял еще больше моего.
Закончив с травой, мы легли отсыпаться. Мама разбудила меня к обеду. Но он того стоил, слава небесам – Ваня приготовил борщ и испёк свежий хлеб! Я наконец-то смогла наесться после недели крапивного супа. К приезду родителей брат всегда готовит что-то посытнее, в их отсутствие мы обычно довольствуемся более скромной едой.
Дальше – снова работа, пололи грядки. Я так измучалась в парнике под палящим солнцем, что попросила Ваню не нагревать мне воду для мытья – хотелось освежиться. Было приятно отмокнуть после потной работы в прохладной водичке в дубовой купели.
Ночью папа с братом покрывали наш дом специальной краской, защищающей древесину от гниения. Мы с мамой носили воду из колодца. По дороге мама снова помянула свою мать – мою бабушку, которая страдала серьезной, буквально абсурдной формой аквафобии. Мол, сегодня ей бы исполнилось 70 лет. Я не люблю слушать про эту бабушку. Она была очень странной. Когда-то вместе с нами в одном доме жили бабушки с дедушками по маминой и по папиной линии. У меня совсем немного воспоминаний о них, так как я была маленькой, и в основном эти воспоминания связаны со странностями одной из бабушек и ее пронзительным смердящим запахом.
Бабушка Таня всегда боялась воды, из-за чего ее жизнь существенно усложнялась. Она всеми возможными способами избегала Покрышек и занятий в бассейне в школе (тогда только-только построили Центральную школу, Окраинная была еще в проекте). Из-за этого бабушка плохо плавала, могла задержать дыхание только секунд на 20-30. Однажды она наконец сходила к психотерапевту, который впоследствии стал моим дедушкой Ваней. В честь него назвали моего старшего брата. Дедушку Ваню я запомнила, как человека невероятного терпения и выдержки. Не понимаю, почему он женился на бабушке – она была просто невозможным человеком, ей не помогало никакое лечение. Позже, когда я рассказывала эту историю Лиле, она предположила, что дедушка Ваня женился не на моей бабушке, а на «интересном медицинском случае». И ведь он так и не смог ее излечить, ей совсем не полегчало. Наоборот, с годами ситуация только ухудшилась. Если раньше бабушка боялась только Покрышек, то к старости ее с трудом можно было заставить мыться. Помню визги и попытки вырваться, пока дедушка при помощи бабушки Лизы по папиной линии и моей мамы затаскивал бабушку Таню в купель. Когда вонь уже становилась невыносимой, бабушку мыли насильно. Весь дом пропитался ее запахом, отпечатался и на нас. После ее смерти я почувствовала заметное облегчение и свободу дыхания.
Кроме мытья, у нее возникли проблемы еще и с питьем. Если суп она еще худо-бедно могла есть, то пить чай или воду – только через силу. Когда обезвоживание уже припирало бабушку к стенке, с подачи дедушки она, сморщившись, выпивала стаканчик воды. В эти моменты я думала, что лучше б уж она умерла. Какой смысл в таком существовании? Я знаю, что нельзя так говорить о людях, тем более о своих родных, но бабушка Таня всегда доставляла нам только хлопоты.
