– Мне просто любопытно. – Агнес медленно водрузила очки обратно на нос, прежде чем продолжить. – Теперь, когда я думаю об этом, ты уже делал нечто подобное в Нейтральной Зоне.
«Я уже делал?»
– Но почему?
По правде говоря, даже сам Сеол не был уверен, что сможет чётко и ясно ответить на этот вопрос.
Он прекрасно понимал, почему другие хотели, чтобы он отказался от этой миссии. Ведь оно было слишком сложным и опасным для воина второго уровня. Если бы не все его достижения, он не смог бы и шагу ступить, независимо от того, был ли это его план или нет.
Даже если отбросить этот момент, то, что хотела узнать Агнес, имело большее отношение к его основной причине.
Например, Йен участвовал в акции, потому что чувствовал ответственность. Чохон делала это из-за преданности. Аясэ Казуки – ради сестры, да и у двух других участников тоже были свои личные причины. У каждого из них была причина участвовать, даже если это означало, что им придётся поставить на кон свою жизнь.
– Поскольку вознаграждение тебе гарантировано независимо от того, пойдёшь ты или нет, это не может быть связано с жадностью. К тому же ты стал частью Carpe Diem не так давно, как Чан Чохон. Почему же ты вызвался участвовать в этой миссии?
– Потому что я не хочу…
Сеол сказал это, не подумав. Увидев, что глаза Агнес стали ещё больше, он понял свою ошибку и быстро продолжил.
– Ну, я… я не уверен. Просто, мисс Агнес, то, что вы сказали, прозвучало как начало компромисса.
– Это не входило в мои намерения. Но компромисс – это не всегда плохо.
– О, нет. Я говорил, что думаю. Не обращайте на меня внимания.
Он махнул рукой и что-то торопливо пробормотал. Даже когда дело касалось Агнес, было что-то, что он не мог заставить себя сказать ей.
«… Потому что мои чувства заставляют меня сделать это».
Они говорили ему идти туда.
Если говорить от чистого сердца, то Сеол терпеть не мог идти на компромиссы. Точнее, он возненавидел саму идею компромисса после того, как увидел этот сон. Все дело в его пристрастии к азартным играм.
Он знал, что это плохо. Он знал, что не должен этого делать. Он знал, что поступает неправильно. Но, даже зная это, он всё время говорил себе: «Ещё только один раз. Ещё один раз, а потом ещё и ещё…» Разве не стал он, в конце концов, развалиной, идя на один компромисс за другим?
Сейчас всё было точно так же. Он знал, что на самом деле ему не нужно идти. Он знал, что уже сделал всё, что от него требовалось. Он даже знал, что если он будет продолжать идти вперёд, не осознавая собственных границ, то рано или поздно он может сильно обжечься на этом.
Однако разве Гула не говорила об этом? Будущее не так-то просто изменить. Что ему придётся пройти через немыслимые испытания. Что он должен превзойти свои собственные границы.
Он инстинктивно чувствовал это. Он чувствовал, что в тот момент, когда он начнёт думать в стиле: «А не отступить ли мне, ведь я уже сделал достаточно, чтобы создать эту ситуацию? Теперь никто не будет смотреть на меня свысока, верно?», то вскоре он снова скомпрометирует себя.
В первый раз это будет трудно, но со второго раза будет легче. Если он будет продолжать идти на компромисс каждый раз, когда столкнётся с ситуацией, подобной этой, то… В конце концов, он вернётся к тому, что было. Такая мысль прочно засела в его голове. Это было бы примерно то же самое, как если бы он провёл на песке линию, обозначающую его собственные ограничения, и не захотел бы её переступать.
