Он уступил. Мне не удалось связаться ни с Фредом, ни с Орри, но они непременно должны были вскоре позвонить, поэтому Фрицу было поручено передать им, чтобы они отдыхали, пока для них не появится работенка. После этого Вульф снова отправился на крышу, чтобы узнать, как там дела, а я пошел в гараж за машиной. Когда мы наконец выехали, был уже почти полдень. Вульф, как всегда, устроился на заднем сиденье, потому что в случае аварии здесь было больше шансов выжить, и мертвой хваткой вцепился в поручень. Впрочем, тут не было ничего из ряда вон выходящего; подвергая риску свою драгоценную жизнь, сегодня он дрожал и трясся не больше обычного. Правда, поглядывая в зеркало заднего вида, я заметил, что он на протяжении всей поездки ни разу не закрыл глаза, хотя не спал уже больше тридцати часов.
День выдался облачный и ветреный – не лучшая погода для июня, хорошо хоть дождя не было. Достигнув второстепенной дороги, которая вела в Стоуни-Эйкрз, я остановился, чтобы показать Вульфу то самое место, где мы с Рони пали жертвами дорожного разбоя, и сообщил, что Сол забрал из бумажника Рони триста двенадцать долларов и теперь ожидает распоряжений на этот счет.
Место преступления Вульфа нисколько не заинтересовало.
– Мы уже близко?
– Да, сэр. Осталось полторы мили.
– Вперед!
Подъехав к главному входу в дом, мы сподобились большой чести. На этот раз нас встречал не печальной пожилой лакей в ливрее из ангорской козьей шерсти, а сам Джеймс Сперлинг собственной персоной. Однако улыбки на его лице было что-то не видать. Он заговорил с нами через опущенное стекло автомобиля.
– Что все это значит?
Было бы странно винить его в том, что он, будучи плохо знаком с Вульфом, понятия не имел, что тот никогда не задерживается в машине дольше, чем это необходимо. Прежде чем ответить, Вульф распахнул дверцу и вылез из автомобиля.
А Сперлинг все не унимался:
– Я пытался связаться с вами по телефону, но вас и след простыл, прежде чем я успел набрать номер. Что вы затеяли? Вам, черт возьми, отлично известно, что ваше появление здесь меня совсем не устраивает.
Вульф встретился с ним взглядом:
– Вы сами ко мне пришли, мистер Сперлинг. Вообразите себе, я вовсе не безрассуден. Уверяю, у меня есть оправдание, и я его представлю, но чуть позже. Когда я объясню вам и вашим родным, в чем дело, вы сами поймете, что у меня не было другого выхода. Держу пари на свою репутацию, что поймете.
Сперлинг попытался возразить, но Вульф твердо стоял на своем. Видя, что он должен либо уступить, либо силой выставить нас вон, председатель правления предпочел первое. Они с Вульфом пошли в дом. Поскольку никто не горел желанием оказать мне помощь, я самостоятельно отогнал машину на посыпанную гравием и окруженную кустами стоянку позади дома, припарковался и направился к ближайшему входу, который находился на западной террасе. Когда я зашел на террасу, дверь открылась и навстречу мне вышла Мэдлин. Я поздоровался.
Она внимательно изучила меня, склонив голову набок и полузакрыв свои огромные темные глазищи.
– Непохоже, чтобы ты сильно пострадал.
– Разве? Еще как пострадал. Просто на внешности это не отразилось. Но ограбление тут ни при чем. Это всё… – Я сделал выразительный жест. – Ну, ты должна понимать.
– Я в тебе разочаровалась. – Она широко распахнула глаза. – Почему ты их не застрелил?
– Думал о другом. Говорю же, ты должна понимать. Как-нибудь надо об этом потолковать. Огромное тебе спасибо за то, что отвлекала отца и не позволила ему помешать нашему приезду. А еще за то, что поверила мне, когда я сказал, что все это ради Гвен. Как меня здесь нынче величают?
