Ой, как страшно. Собственно потому я и был спокоен. Выговор – это и вправду почти самое страшное, что мне реально могло грозить.
–Что же касается Антона.
Все дружно сглотнули.
–Мы с его родителями обсудим недостатки воспитательного процесса. Я всё же не зверь и калечить никого не будем.
Все сглотнули ещё раз.
–Но и оставлять такое без внимания нельзя. Думаю на этом всё, и мы можем расходиться. С Евгением Петровичем поговорим позже. Лично.
Даже отчество произнёс без иронии. Всё же отец у меня пацифист, как я и говорил, а ещё слишком вежливый. Но, думаю, некую выгоду для семьи он выбьет. Совсем без этого нельзя, а то другие благородные просто не поймут. Всё та же шарманка про честь, которую надо охранять и за посягательства обязательно наказывать.
Все дружно встали и начали выходить, вот только я решил ещё кое-что добавить. Завуч во всём поучаствовал и ничего за это не получил. Как-то нехорошо. Он, конечно, ещё отхватит от Евгения Петровича за подставу, но мне важно другое.
–Спасибо что организовали нам подобное строгое разбирательство. Я это запомню.
Ну вот. Вроде и не сказал ничего, но он понял, что теперь мне должен. Как я и говорил, обвинить благородного во лжи и ошибиться это очень серьёзный просчёт. Хотя, мужик же идиот. Может, надо было говорить прямо, без всяких иносказаний и намёков? Да нет, вон как побледнел, а значит, прекрасно понял, о чём речь. Подобный долг ещё может пригодиться.
Вернулись в класс мы уже на следующей перемене. А там ничего и не поменялось, словно нашего отсутствия никто не заметил. Центром внимания по-прежнему был Зиг, хомяков ему во все интересные отверстия. Вот всегда так у главных героев. У него есть свой гарем, есть своя история, и именно это главное. А что там происходит со всякой массовкой на фоне, никого не интересует, кроме этой самой массовки.
Оставшиеся уроки прошли спокойно, хотя Антон иногда и поглядывал в мою сторону, а вот пара ребят, из его подпевал, странно смотрели уже на самого Антона. Зато, весь остальной класс банально не замечал всех этих игр в гляделки. Так мы и провели время до конца учебного дня. Скука, одним словом.
Выйдя на улицу, я потянулся и вдохнул запах весны. Был бы поэтом, обязательно сейчас подумал о чём-нибудь возвышенном. А так, просто отправился в сторону дома, щурясь от ярких солнечных лучей. Идти тут совсем недалеко, и я старался делать это очень медленно, ведь мне всё ещё предстоял разговор с отцом. Обещанный выговор никуда не делся, и он точно его устроит. Родительский долг, попытки воспитания и всё такое. Одно дело знать, что твой сын имеет воспоминания целой прожитой жизни и совсем другое понимать и осознавать это.
По улицам изредка проносились машины, заполненные разными людьми, иногда встречались редкие прохожие. Я же шагал вперёд и думал о месте, в котором живу. Старое поместье семьи Шайн. Именно с этого дома началась история моего рода в Империуме. А сейчас, поместье – это всё, что осталось от наших когда-то значительных владений. Зато оно расположено в элитном районе, рядом с другими древними родами. У нас даже имеется небольшая территория вокруг основного здания. Не вилла посреди своего леса, конечно, но всё ещё очень престижно.
Я медленно проходил мимо похожих домов, в два или три этажа. В них тоже живут благородные, почти во всех. Ещё пару столетий назад простолюдин и мечтать не мог приобрести здесь собственность. А вот когда сменилась одна из четырёх правящих семей, многое стало иначе. Я, конечно, не сноб, но когда рядом начинают селиться мутные личности вроде Антона и его папаши, это кажется плохой тенденцией.
