– Ну, мы всё-таки подняли тебе настроение? – спросил о. Валентин – без особой надежды на положительный ответ.
– Приподняли, скажем так, – улыбнулся Аркаша. – Мне хотелось крови, но вы добрались лишь до пуха и перьев. Но пошли, однако, к столу, будем пировать за троих.
Позже на фотографиях я не заметил какой-то особой агрессии на лицах вокзальной живности, угодившей в кадр – только тупое удивление.
«Это – народ, – тогда не умом, но сердцем осознал я, – ради которого мы совершаем революцию, чтоб никогда у него не было больше такого тупого удивлённого взгляда».
Витюша одобрил результаты нашей разведвылазки и выдал мне очередное задание – по организации осенней маёвки. Я с энтузиазмом взялся за реализацию Витюшиной идеи.
Меж тем князь Коршун, особо не терзаясь вопросами соотнесения божественного с партийным, перелетел во вражеский стан и был принят там с большими почестями в услужение. Налетал теперь князь Коршун на былых сотрапезников, выхватывал занемогших и доставлял их врагу на потеху и поругание.
Как не стало с ним князя Коршуна, опечалился Великий хан, лишь дофин Паулин ещё хранил твёрдость духа, сызмальства присущую коронованным особам.
– Не хочу быть дофином, – заявил дофин Паулин с твёрдостию. – Хочу быть Великим ханом.
И только он молвил это, как стал Новым Великим ханом. Предшественнику же его в качестве компенсации была выделена квартира с видом на Храмище. Никем пока вроде не притесняемый и не преследуемый, бывший Великий хан мог сидеть и часами созерцать сие творение человеческого гения.
Также разрешено ему было разводить картофель и свёклу, морковь и репу с целью поедания, а также свободного рыночного обмена на огурцы и помидоры. Соответствующая лицензия была выдана ему за подписью лично Нового Великого хана.
Однако, недолго его грандиозные хозяйственные таланты оставались без применения. Пару месяцев спустя по инициативе Нового Великого хана Квамос совершил с индийским штатом Уттар-Прадеш бартерный обмен: бывшего Великого Хана сменяли на пару гималайских вершин. Вершины распилили и морем отправили в Квамос, в котором с горами было не очень. Бывшего же Великого Хана привезли в Агру, где ему предстояло выстроить на северном берегу Джамны точную копию Тадж-Махала – но из чёрного мрамора – и чёрно-белый мост через реку, в точном соответствии с пожеланиями своего дальнего предка Хана Джахана89 – первого инвестора и первого заказчика всей этой недостроенной красоты.
– Харе Кришна! – приветствовал уттар-прадешцев бывший Великий хан.
– Кришна харе! – отвечали ему. – Что нужно бывшему Великому хану для…
Не дав уттар-прадешцам договорить, бывший Великий хан улыбнулся самыми кончиками раскосых глазок:
– Один закон да пара постановлений, а дальше Кришна поможет.
– Маёвка, сэр! – говорю я Витюше и отхожу в тень, за куст, где у меня под накиданными сосновыми ветками припрятана клетка с живностью.
Вперёд выходит Витюша. Перед ним – революционно, по-весеннему настроенные трудящиеся (бывшие, вернее, трудящиеся).
Между их кумачовыми лицами и над их кумачовыми торсами дружно реют кумачовые стяги.
– Сермолисты – на то и сермолисты, – вещает Витюша, взобравшись на пень, – чтобы из осени сделать весну, чтобы в условиях самого жестокого, самого бесчеловечного в мире режима, режима, обрекающего нацию на вымирание и позор, устроить весну человечества!
Для меня весна человечества служит сигналом, и я начинаю раскидывать ветки.
