Я, решив поудобней расположиться в своей клетке, обнаружил, что выпрямиться в полный рост можно единственным способом, улёгшись в ней по диагонали. Тёплый, несильный ветерок быстро меня разморил, и я провалился в дремоту.
Показалось будто я только на минуту прикрыл глаза, как уже был возвращён к действительности резким криком, тут же подхваченным в разных концах лагеря. Люди, ещё вялые со сна, быстро приходили в себя и сноровисто сворачивали лагерь, деловито упаковывая шатры и заливая чадящие костры водой. Раздался новый окрик, и караван, вытягиваясь в одну линию, начал выбираться на дорогу.
После дневного отдыха колонна двигалась заметно быстрее. Я же, расположившись лицом по направлению движения, зорко посматривал по сторонам. Если до днёвки я больше пытался разобраться в своих внутренних вопросах, то сейчас принялся с интересом оглядывать окружающую местность. А поглазеть было на что. То справа, то слева, правда на приличном расстоянии, взгляд постоянно натыкался на пасущиеся стада разнообразных животных, но моё обострившееся зрение позволяло мне без труда различать особенности их внешнего вида. Кого здесь только не было! И дикие лошади, и разнообразные антилопы, включая таких же полосатых гну, как и те, что тащили наши телеги, и сильно смахивающие на страусов крупные птицы, и какие-то павианоподобные приматы, и свинообразные различных размеров. Один раз, на самом горизонте удалось разглядеть огромное стадо бизонов. Встречались и хищники. Пару раз замечал прайды саблезубых кошек, размером с тигра, но более коренастых и плотно сбитых. А ближе к вечеру караван на протяжении получаса сопровождала волчья стая из пяти волков. Весьма внушительных волков, ростом по пояс взрослому человеку, но напасть они не решились и вскоре, свернув с дороги, пропали из виду. В воздухе носились разнообразные насекомые и птицы, охотясь друг за другом, причём не всегда победа доставалась последним. Однажды ко мне в клетку залетела огромная бабочка необычайной красоты с ярко-синими, отливающими перламутром крыльями и уселась прямо на мою руку. Пока я с интересом рассматривал это чудо, оно попыталось попробовать меня на вкус. Бабочка-вампир! Офигеть… Видимо, про то, что «ворон ворону – глаз не выклюет», она не знала. Пришлось взять её за крыло и выкинуть из клетки вон.
Пронаблюдав за округой до самого вечера, я пришёл к мнению, что наравне с вполне современными животными здесь сохранились и многие виды, вымершие в моём мире. Сама судьба предоставляла мне случай изучить жизнь этих ископаемых созданий в дикой природе, в отличие от моих бывших соотечественников, могущих строить свои предположения о них, исходя лишь из фрагментов скелетов. И вместо этого я сам в качестве дикого животного еду в клетке с весьма мутными перспективами. Мне выпал шанс, который не мог мне выпасть вообще никаким образом, и я не имел возможности этот шанс использовать. Одна эта мысль приводила меня в настоящее отчаяние, время от времени сменявшееся диким раздражением, заставляющим меня глухо рычать и стонать сквозь стиснутые зубы. Все люди, кто мог меня слышать в эти моменты, невольно сбивались с шага и, искоса поглядывая в мою сторону, принимались шептать себе под нос то ли молитвы, то ли проклятья. Таким образом я к вечеру совершенно извёлся и ненавидел уже весь мир вокруг в целом, и каждого индивидуума в нём в отдельности, включая самого себя.
