Никаких пятисот тысяч долларов при нем обнаружено не было.
– I will complain![10] – нервно прокричал господин Аркадий Иванов.
Полицейские пробормотали, что они глубоко сожалеют.
Мистер Иванов заторопился по стерильному коридору на свой рейс.
На ходу он вытаскивал из кармана мобильный телефон.
* * *
Неожиданно вспыхнул ярчайший свет.
Таня попыталась скрыться от него, зарыться под подушку.
Чья-то рука сдернула с нее одеяло. Кто-то сильным тычком спихнул ее с кровати.
Таня оказалась на полу. Голая, она прикрывалась руками и усиленно таращила глаза. Свет слепил. Ничего нельзя было разглядеть.
– Одевайся! – прокричал чей-то голос. Ей швырнули халат.
Голос кричал по-русски.
Таня, плотно закрыв глаза, поднялась с пола и не спеша надела халат. Она старалась соблюдать правила поведения в кризисных ситуациях: не паниковать, не суетиться и не показывать, что тебе страшно. Это ей удавалось – но, кажется, плохо. Таня запахнула халат, уселась в кресло, положила ногу на ногу и открыла глаза.
В номере находились две внушительные мужские фигуры. С ними комната показалась какой-то ужасно тесной. Одного Таня узнала сразу. Это был тот самый игрок – бритый Петя-Пол с «Ролексом», которому Игрек сегодня доставил в гостиницу сумку с пятьюстами тысячами долларов. Тот самый, за которым она проследовала в коттедж на Фэйрвью-авеню. Он чувствовал себя здесь, в Танином номере, хозяином.
Второй был Тане незнаком. Весь его видок, однако, красноречиво свидетельствовал о том, что он принадлежит к Таниным соотечественникам. Причем не к лучшей их части. Накачанная шея, голдовая цепура толщиной в дюйм и короткие мощные лапы не оставляли никаких сомнений в роде его занятий.
– How can I help you, gentlemen?[11] – спокойно, насколько могла, проговорила Таня по-английски.
– Слушай, мокрощелка, сюда и не выеживайся, – проговорил первый, бритый Петя-Пол. Он явно привык чувствовать и вести себя, как главный. По-хозяйски прошелся по номеру. Поднял с комода Танин лифчик. Повертел в руках. Хмыкнул. – Ты со своим дружком хотела нас подставить…
Утвердительная интонация не требовала ответа. Таня скрестила руки на груди.
– Вы думали – вы самые умные, – продолжил первый. – Твой мэн решил, что он круче всех. Круче его – только яйца. Он решил нас кинуть… Он решил: раз у него папашка – атомщик, так он может метить бабки и бегать за ними по городу со счетчиком Гейгера-Шмейгера наперевес… Следопыты, блин…
Таня промолчала. Между тем идея пометить банкноты радиоизотопами принадлежала не Игорю, а ей. Это она все придумала и убедила Игоря в своем плане. Тому оставалось только достать у отца в университете радиоизотопы и счетчик Гейгера.
Значит, их с Игорем затея провалилась… Жаль, а выглядело все так красиво…
– Вы хотели нас подставить – а мы не подставились, – продолжил бритый. – И что теперь? Думаете, вам это сойдет?
Вопрос был риторическим, и Таня по-прежнему молчала.
– Не сойдет, – спокойно продолжил Петруха-Пол. – Вы, ребята, налетели на бабки. А раз налетели – придется платить. Короче! За нанесенный нам материальный и моральный ущерб будете теперь платить два счетчика. Короче, с вас обоих – еще один «зеленый лимончик». По пятьсот «зеленых» косых – с рыла. Ясно, киска?
– У нас таких денег нет, – спокойно сказала Таня.
– Ах, у вас таких денег не-ет, – издевательски передразнил бритый. – Как же вы живете – без «зеленого»-то «лимона»? Да еще в Америке?.. Думаешь, мы, сладенькая моя, с тобой будем торговаться? Войдем в положение, скостим чуток?.. Не, такие самолеты не летают. Или миллион, или…
