– Господин Оршо! Когда отец вам это сказал?
– Так… – бакалейщик задумался. – Да как я в последний раз привёз, так и сказал. Недели уж три прошло, если не больше.
Он снял с повозки большую корзину, поставил у ворот и принялся стучать. А я двинулась домой в растерянных чувствах.
Это что же получается, отец заранее знал, что уедет? Поэтому не оплатил услуги поставщиков. Значит, он собирался взять меня с собой, а затем передумал? Или… он бросил меня?
Но почему он так поступил?
Вопросы мелькали в голове, словно стая стрижей. Едва успел возникнуть один, как его тут же сменял другой.
Только ответов у меня не было.
Хорошо, что аренда дома оплачена до конца года. По крайней мере, о жилье можно не беспокоиться ещё несколько месяцев. А вот еды совсем не осталось. Вчера я сварила кашу из последней горсти крупы. Сегодня ещё хватит скромно поужинать. А что делать завтра, я не знала.
Но почему он меня бросил? И бросил ли?
Этот вопрос не давал покоя. Я должна была убедиться, что это всё ужасная немыслимая ошибка, что отец вернётся, что я не останусь одна без денег и еды.
Поэтому я решилась сделать то, что раньше просто не приходило мне в голову. Я собиралась устроить обыск в отцовских комнатах – спальне, кабинете и лаборатории. Если там есть ответы, я их найду!
Осмотр спальни показал, что одежды отец взял немного. Три сюртука, дюжину рубашек, пару сменных брюк. Шкаф остался заполненным больше чем наполовину. И это вселяло надежду. Может, он и правда уехал ненадолго, а с оплатой продуктов произошла путаница?
В кабинете я тоже ничего не нашла. Нет, бумаг мне попадалось много, но ничего важного для меня не обнаружилось. Важного из документов. Потому что в одном из ящиков стола я нашла пачку ассигнаций, приклеенную с обратной стороны днища.
По моим меркам это были огромные деньги. Если расходовать экономно, хватит очень надолго. А экономить я умела.
В лабораторию я пришла после скудного ужина. Здраво рассудив, что за продуктами лучше отправиться поутру. На ночь глядя я смогу найти разве что неприятности.
Привычно под потолком вспыхнули лампы, озарив помещение ярким светом.
Я решила начать с дальней части. Там было меньше мебели, а значит, меньше возможностей что-то спрятать – управлюсь быстрее.
Оба стола оказались обычными и ничего не скрывали. На передвижном столике лежал стандартный набор инструментов.
В общем, всё как обычно, ничего особенного.
Я перешла в большую часть. Сначала проверила рабочий стол и стоящие рядом шкафы. Затем взяла приставную лесенку и прошлась по полкам, тщательно обследуя со всех сторон. Итогом стало несколько заноз, синяк на локте, которым я не рассчитала расстояние до угла, и толстая рабочая тетрадь, исписанная убористым почерком отца.
Я спустилась с лестницы, держа в руках это сокровище. Собиралась отнести в библиотеку, чтобы разместиться с удобством и тщательно изучить написанное, но не удержалась. Села на нижней ступеньке и раскрыла тетрадь на первой странице.
И застонала от разочарования. Текст был зашифрован. Или заколдован. В общем, абсолютно не читаем.
Пока листаешь страницы, кажется, что различаешь отдельные слова, но стоит вчитаться, только попытаться разобрать написанное… Как буквы сортировались в неизвестных последовательностях, рассыпались по разным строчкам. Понять, что написано в тетради не представлялось возможным.
