— Так заметно? — я чувствую, как внутри всё холодеет.
— Слепой не заметит, как ты смотришь на Игната. И как смотрит на тебя он, — я рот приоткрываю, но вздохнуть не могу, слишком большой шарик счастья в груди.
— Ты это говоришь, чтобы меня успокоить и подбодрить? — шёпотом спрашиваю, потому что дыхания катастрофически не хватает.
— В этой жизни я ненавижу две вещи — ложь и пустословие. На кой хер мне стелить тебе? Говорю, что думаю, — немного резко и с холодом в голосе.
— Прости, — выдыхаю покаянно. — Мне не верится. Мне кажется, что он ревнует…
— Ревнует, — кивает с довольной улыбкой.
— Но ревнует, как друга. Привык, что я всегда рядом, что всё внимание уделяю ему, — я опускаюсь на стул и взглядом впиваюсь в свои руки, которые подрагивают.
— Скажи, ты встречалась когда-нибудь? — Миша присаживается на корточки передо мной и заглядывает мне в лицо.
— Нет, — краснею от смущения и головой мотаю.
— Целовалась хоть? — горячие и чуть суховатые руки парня накрывают мои холодные пальцы, которые никак не могут согреться после фотосессии.
Я краснею ещё больше. Даже грудная клетка заливается краской стыда. Почти со слезами выдавливаю:
— Нет. Никто никогда не приглашал даже на свидание. Даже цветов не дарили с романтическим подтекстом. Вот даже ты, казалось, заинтересовался, но сейчас воспринимаешь меня, как младшую сестру. Видимо только дружить со мной парни могут. На романтику не тянет.
— Ты отличница?
— Что? — обалдела от резкой смены темы.
— Ты отличница, расстраиваешься, если получаешь не самые высокие баллы, — я растерянно киваю, не понимая, к чему он клонит. — Брось говорить всю эту фигню, Снежинка. Просто духу ни у кого не хватало подойти. И что-то есть у меня предположение, что даже если и пытался кто-то подойти к тебе, один твой друг, который самый лучший и самый близкий, посылал. Примерно так же, как меня вчера, — я пожимаю плечами. — Ты просто не понимаешь ещё…
— Чего не понимаю? — насупилась.
— Того, что твой друг ссыкло, — хмыкает Миша.
От его слов становится горько и неприятно:
— Не нужно оскорблять.
— Я говорю, что думаю. Я достаточно видел и знаю, чтобы различить желание и ревность от простых дружеских чувств.
— Поэтому ты решил такую фотосессию устроить?
— Сейчас, — улыбается и с корточек поднимается. Берёт фотоаппарат со столика и поворачивает ко мне небольшим экраном. Беру фотоаппарат в руки и чувствую, как губы пересыхают. Фотографии… Они…
— Невероятно прекрасные, — шёпотом говорю, перелистывая фото за фото.
— На взгляд посмотри, Снежинка, — Миша кладёт подбородок мне на плечо.
Я вглядываюсь в лицо Игната, но ничего особенного не вижу. Обычное выражение лица, с каким он всегда со мной разговаривает.
— Не вижу ничего, — пожимаю плечами.
— А я вижу, детка. Снесём окончательно крышу твоему нерешительному возлюбленному? — забирает фотоаппарат.
— Такое ощущение, что ты моя лучшая подружка, — нервно хихикаю.
— Я твоя фея-крёстная, Снежинка. Кстати, — Миша приближается вплотную и большим пальцем руки проводит по моим губам.
— Что ты делаешь? — я шарахнулась от него в сторону, врезаясь в столик, из-за чего скляночки и баночки зазвенели.
— Ничего, — усмехнулся своей коварной улыбкой. — Давай, переодевайся быстрее, нужное время выдержали.
— Что? — кажется, я разучилась понимать Мишу.
Парень только подмигивает, со столика берёт помаду, пальцем проводит по кончику, а потом по своим губам. Мои глаза грозят выпасть из орбит. Это что было? Почему он только что накрасил губы красной помадой? Криво пусть, но… ОН НАКРАСИЛ ГУБЫ ПОМАДОЙ! Парень.
