Лёша снова звонит.
— Здесь стой и меня жди, — бросает Адам супруге. Но ответ заставил его скрипнуть зубами:
— Разбежалась. Ключи дай. Поднимусь пока.
Адам больше никак не отреагировал. Приблизился ко мне, стараясь оправдаться.
— Извини, пожалуйста. Это какой-то капец. Мы с ней уже…
— Ничего, — перебиваю, не желая больше тратить время и нервы. — Вы лучше без свидетелей обсудите. Не хочу, чтобы Аня слышала.
Дочь уже смекнула, что к Адаму мы не идём, и начала громко возмущаться, что ей обещали позволить покормить ската.
— Анют. Я очень виноват, но сегодня не получится.
Мне приходится вмешаться и дать краткие пояснения, что к Адаму тетя приехала убираться, теперь в квартире будет неприятно пахнуть химией и туда не пускают. А ската так и вообще кормить нельзя.
Дочь скрестила руки на груди и опустила голову.
— Можно я вечером позвоню? — Адам слегка поглаживает Аню по спине. Он тоже расстроен.
— Нет, — резкий ответ ещё больше вызывает у мужчины чувство вины.
— Почему? Я ж не специально. Я же ждал вас, правда.
— Мама будет с Лёшей разговаривать, — Аня чуть ли не плачет от обиды и отворачивается, — а ты не дозвонишься!
— А мы попросим маму не пропустить звонок. А ещё я могу приехать сам.
— Не можешь. Тебе же с химией разбираться. Забыл? — бескомпромиссно и сразу даю понять, что к нам ехать не надо.
— Я вам такси закажу, — Адаму неловко. Удивительно.
— Не нужно. Мы сами разберёмся.
Но он все равно тянется к телефону и спустя короткое время сообщает, что машина будет через несколько минут.
Оставив эту семейную пару позади, я стараюсь разговорить Аню. Она не увидела ската, и для неё это целая трагедия.
В конце концов мы договорились исправить неудавшийся вечер рисованием, и Аня повеселела.
— Юля. Я переживаю, когда ты не подходишь к телефону. Что у вас случилось? — обеспокоенный тон Лёши заставляет почувствовать себя не в своей тарелке.
— Небольшая накладка. Все нормально.
— Я не могу сосредоточиться, когда ты не на связи. Пожалуйста, не держи меня в неведении. Что случилось?
— Домой едем. Жена Адама не слишком-то радуется его отлучкам.
— Ну это ничего, разберётся, — слышу явное облегчение в голосе собеседника. — Потом будет больше времени с Аней проводить, все привыкнут. Юль, мне сейчас нужно ещё с управляющим встретиться. Я тебя вечером наберу.
— Хорошо, — замечаю, что дочь на меня внимательно смотрит, и ласково улыбаюсь моему котёнку. И так приятно видеть счастливую улыбку в ответ.
— Юююль…?
— М? — вновь пытаюсь сосредоточиться на томных нотках мужского голоса
— Как же я мечтаю вернуться и поскорее взять тебя в плен.
— Ты неисправим, — вырывается беззаботное замечание, — командир.
— Ну почему же. То чёрное кружевное бельё вполне может заставить меня преклонить голову…
Раньше у нас было много подобных разговоров. И переписок. Они будоражили. Разгоняли адреналин по крови…
Тщетно пытаюсь заглушить новый поток мыслей, и всплывает лишь одно слово. Жена.
22. Глава 22
— Я вас хотел бы к себе забрать сегодня. Будем кормить ската креветками.
Поглядываю, как Аня с энтузиазмом достаёт из морозилки листы слоеного теста, и жестом напоминаю захватить ножницы.
Всегда умиляет, как мама, завидев этот предмет канцелярии в руках внучки, хватается за голову и начинает фонтанировать эмоциями: «Юля! Ну нельзя!!! Рано ей ещё!»
С улыбкой наблюдаю за тем, как дочь пытается разрезать упаковку, периодически тыкая в замерзшее тесто пальчиком, проверяя: тооочно замороженное?
