Возвел очи Горе, вдохнул свежий лесной воздух. Хорошо-то как! На дворе вьюжистый февраль с периодическими оттепелями. Весна неумолимо приближается. По словам Василисы Егоровны, климат тут заметно мягче, нежели в средней полосе России моей реальности. Зима начинается где-то в первой декаде декабря, заканчивается в начале марта. Короткое весеннее межсезонье, и к концу апреля травка зеленеет, солнышко блестит, вишни, яблони, груши зацветают, ласточки и всякие там стрижи прилетают. Короче, лето начинается, пора зерновые сеять, картошку сажать со всеми прочими огурцами и томатами, ну и брюкву с репой. Как же без них? Лето достаточно длинное, поэтому с рассадой и теплицами здесь заморачиваются только особо отмороженные огородники – все и так вызревает, даже дыни с арбузами. До начала октября тут настоящее лето. Осень достаточно теплая, но периодически случаются ночные заморозки.
При заботливом отношении к землице, крестьяне получают приличные урожаи разных культур. Хватает для прокорма семьи, домашней скотины, уплаты налогов и на продажу остается. Случаются, разумеется, неурожайные годы, зальет поля дождями или градом побьет, а также иные напасти. На этот случай крестьянская община имеет определенный запас зерна и других продуктов для своих членов.
Позавтракали с Егоровной блинами со сметаной и вареньем, выпили по кружке ароматного кипрейного чая с медом. Я мёл еду как не в себя. Старушка, глядя на меня, улыбалась счастливо, да приговаривала время от времени:
– Кушай, милок, едой силу не вымотаешь. Как полопашь, так и потопашь. – И еще в этом духе разных народных «мудростев».
Набил брюхо до отказа, поблагодарил хозяйку по-местному канону:
– Спаси Христос тебя, Василиса свет Егоровна!
– И тебе не хворать, Андрюшенька! Меня днесь до вечера не будет, а мобыть возвернусь только к завтрешнему обеду али к вечеру. Ты не волнуйся. Щи, картоха в печи в чугунках. Хлеб, соль, масло сало, мед и прочее, знаешь, где хранятся. Не забудь покормить вечером Сидорку и завтрева по утряне. Много не давай, избалуется, мышей ловить перестанет.
Черная бестия по имени Сидор, едва заслышав свое имя, тут же соскочила с теплой печи на пол и начал яростно тереться о ноги хозяйки, мурча при этом что тот трактор.
– Хорошо, бабушка, всё сделаю, как ты сказала.
Поначалу я обращался к своей спасительнице на «вы», но той было непривычно столь благородное обхождение. Категорически потребовала обращаться к себе на «ты». Было как-то не очень удобно, постепенно привык, хоть иногда и срываюсь на куртуазное обращение.
Егоровна начала готовиться к поездке в уездный Боровеск. По её словам, в полуверсте от избушки расположена деревня с хорошим названием Добролюбово, там у нее знакомый мужик по имени Епифан, владелец санного экипажа, «готовый завсегда угодить баушке за копеечку добрую».
Скорее всего, поездка была заранее запланированной, иначе каким-таким чудесным образом Егоровне удалось сообщить возчику о её намерении прокатиться до уездного города? Хотя кто знает этих загадочных старушек, может быть секрет какой имеется, например, помахать тряпкой на крыльце или кинуть в топку специальных травок, чтобы дым из трубы погуще да почерней шел. Наблюдательный селянин заметит и прискачет к платежеспособной бабусе.
Откуда у Егоровны деньги? Так от благодарных пациентов. В большинстве своем крестьяне оплачивают её услуги харчами, редко медью, еще реже серебром. Впрочем, предприимчивая старушка вовсе не против, большую часть подношений она отвозит в город и сдает по оптовым ценам в одно из тамошних предприятий общественного питания на железнодорожной станции. В результате всегда при деньгах и нос в табаке. Насчет последнего я не шучу. Грешит старушка нюханьем этой отравы. Говорит, дескать, мозги прочищает.
