– Да вот встретил тебя на улице, и былые чувства вспыхнули. С новой страстью… А ты рискни, Цветик! Плюнь! – загоготал Большов. И по выражению лица Цветы Оля поняла, что Константинова готова пойти на этот риск.
– Привет! – выкрикнула Воробьева, сама от себя не ожидая такой смелости.
И Цвета, и незнакомые парни тут же повернули к Оле головы.
– Что, прости? – оглядев Олю, проговорил Большов.
Воробьева стояла на месте, переминаясь с ноги на ногу. Ближе к себе подтянула за поводок Нортона, который с интересом уставился на незнакомцев. «Ну вот зачем я в это полезла? – с досадой подумала девочка. – Вечно сначала сделаю что-то, а потом жалею…»
– Привет! – отозвалась Цветолина. – Это моя одноклассница – Оля.
Большов еще раз осмотрел незнакомую девчонку, а затем повернулся к Цвете.
– И че дальше? – Потом опять обратился к Воробьевой: – А ты, Оля, топай дальше, куда там топала.
– Перестань, Большов! – поморщилась Цветолина. – Совсем не смешно!
Цвета с силой оттолкнула от себя парня и уже сделала пару шагов вперед, когда Большов снова схватил ее за руку. Его два приятеля стояли рядом и с интересом смотрели на происходящее.
– Пусти! – прошипела Цвета.
– А то че?
– А то я на вас собаку натравлю! – быстро проговорила Оля.
– Че? – сердито посмотрел на Воробьеву Большов.
Парень было дернулся в сторону Оли, но Нортон тут же злобно зарычал, обнажив острые клыки.
– Дура! Собаку убери! – пригрозил испуганно Большов. – Почему он у тебя без намордника?
– Тебе бы намордник нацепить! – огрызнулась Оля.
Нортон тут же зашелся громким лаем. Теперь на ребят стали обращать внимание другие прохожие.
Большов отпустил руку Цветолины и резко развернулся.
– Я узнаю твой новый адрес, Цветик! – бросил он напоследок. – И папочка гулящий не поможет.
Остальные парни, растерянно потоптавшись, двинулись за своим приятелем.
– Ага! Удачи! – буркнула Константинова.
Цвета сложила руки на груди и смотрела на Олю. Оля – на Цвету. Сломанный светофор мигал оранжевым, освещая их лица. Нортон растерянно переводил взгляд с одной девочки на другую.
– Спасибо! – наконец проговорила Цветолина. Она подошла к огромной витрине и села в оконный проем. Над ее темноволосой головой теперь радостно перемигивалась гирлянда. – Но я бы и сама справилась с ним.
Оля растерялась. Некоторое время стояла молча, а затем подошла к Цвете и присела рядом.
– Куда тебе… – прочистив горло, проговорила Оля. Почему-то рядом с Цветолиной она терялась. Это Синицына – свой человек. Ее и подколоть можно. А к Константиновой не знаешь, как подобраться. – Он такой здоровый!
– И на здоровых управу найти можно, – проговорила Цвета и полезла в карман куртки за шерстяными перчатками. – В крайнем случае, орать бы начала.
– Что он от тебя хотел? – спросила Оля. Честное слово, не собиралась задавать этот вопрос. Он как-то сам вырвался.
– А ты любопытная, Оля Воробьева! – саркастически усмехнулась Цветолина.
Оле стало обидно. Тон Цветолины казался ей высокомерным. К чему эта фамильярность? А она, Оля, между прочим, Цветолину от каких-то отморозков из прошлой школы спасла.
– Если ты считаешь, что я одна из этих, – начала Оля, – которые тебе в рот заглядывают…
– Чего? – удивилась Цвета.
– …и носят белые «Мартинсы», то не угадала!
– При чем тут мои «Мартинсы»? – не понимала Цвета.
– Ты не для всех кумир!
– Я и не собиралась быть для всех кумиром, что за ерунду ты несешь, Оля?
