Многие сами протягивали руки и брали у меня еду, но были и такие, кто был не в состоянии элементарно поднять голову. Я кормила их сама, заставляя проглатывать безвкусную пищу и запивать ее водой.
Окончив с кормежкой, я возвращалась к себе в каюту и тихонько плакала под струями горячей воды, в надежде, что никто меня слышит.
5. Глава 5
Жизнь продолжается и без меня. Я бы все
равно исчез, лет через десять или двадцать.
Если взглянуть на это из космоса,
какая разница когда?
Ирвин Ялом
Пискнувший на руке дот вновь напомнил мне о моих подопечных. Я успела только искупаться и привести себя в порядок, прежде чем вышла за пределы своей собственной тюрьмы. Опираясь на стену, мне удалось преодолеть несколько этажей и оказаться в отсеке с клетками.
Надела на себя нечто, отдаленно напоминающее фартук, и направилась к автомату раздачи еды. Хорошо что он всегда забит под завязку, за этим строго следит КСДС. Наполняю тележку и, развернув ее к клеткам, гулко сглатываю. Чертовы вампиры! Хоть бы сдохли все!
Пока я два дня восстанавливалась в медкапсуле, из шестидесяти пяти особей в живых осталось лишь двадцать. Дикий холод сжал сердце, которое и так кровоточило от жалости к живым пленным.
Прозрачные перегородки явственно дали понять, что в эти сутки выжили не все, отсек был заполнен лишь на треть. Толкая вперед груженную тележку, я выискивала взглядом дорогие мне сердцу лица. И только в самом конце длинного ряда я увидела единственного близкого мне существа.
Пожилой сианец лежал на своем матраце и почти не реагировал на мои уговоры подползти поближе к решеткам двери. Мне с трудом удалось схватить его за руку и хоть немного подтянуть к себе, так, чтобы была возможность хотя бы напоить водой. Сианец был очень слаб, жизнь едва теплилась в его могучем теле.
Мои страшные догадки подтвердились. О рабах просто забыли после кровавого пиршества. Обескровленные, они двое суток лежали без еды и воды, которая так необходима для восстановления организма. Сволочи!
Слезы не переставая текли по щекам, пока я упорно пыталась хоть немного напоить своего единственного друга. В конечном итоге мне удалось немного влить ему в рот чуть-чуть воды.
- Ну же, миленький, не сдавайся, - умоляла я сианца, - не оставляй меня здесь одну.
Я упорно продолжала пытаться напоить своего друга. Капля за каплей, глоток за глотком, он смог выпить почти целую кружку живительной влаги. Очнувшись от беспамятства, сианец подполз ко мне поближе и прислонился к прутьям.
- Привет, котенок, паршиво выглядишь.
- Ты тоже, друг мой, ты тоже.
Сианец в моем понимании был оборотнем – большим котом с серебристой шерстью, о цвете которых прямо указывали его волосы. О том, как он попал в плен, сианец почти не рассказывал, только один раз проговорился о поисках своей единственной дочери и о том, что его корабль был подбит безжалостными насекомоподобными тисами.
Сегодня я кормила своего друга сама. Его руки сплошь были покрыты укусами кровопийц, от которых даже не спасала их хваленная регенерация. Да и откуда ей взяться, если на шее висит блокиратор.
Опустошив миску, я в молчаливой поддержке сжала его руку. Мне много не надо, главное, чтобы смог пережить сегодняшний день и набраться немного сил. Но у пожилого мужчины видимо были другие планы. Крепко сжав мою руку, он незаметно для всех подковырнул что то под блокиратором и быстро спрятал в мой рукав. Сил на это у него ушло слишком много, он отключился сразу же, едва сумев одернуть руку.
