– Прошу, садитесь, – я приглашающе повела раскрытой к потолку ладонью.
Чи, подготовленный к моему визиту, подал мне тарелку с фруктами и по-ресторанному оформленным омлетом.
Ох уж эти любители гляделок! После злющих глазищ Тимура пусть на меня смотрит хоть тысяча глаз – не подавлюсь!
Я принялась за еду. Полноценную компанию за столом мне смог составить лишь Прохор. Остальным отчего-то кусок не лез в горло, хотя казалось бы я не давала оснований полагать, что намерена скверно сказаться на их беззащитном передо мной пищеварении. Способность воздействовать на жидкости чужих тел нигде не оговаривалась, и я не собиралась волновать собравшихся признанием, что могу.
Приятно было ради разнообразия отведать что-нибудь кроме супа, который мы ели в мажьей квартире круглыми сутками. Суп, к сожалению, не та жидкость, что со временем становится ценнее.
Позавтракав, я поднялась с трона. Стахий спешно подал пример, поднимаясь вслед за мной на ноги. Старцы, молодые люди и девушки почтительно встали со своих мест.
Приятно.
– Пойду, приберусь, – объявила я.
Вопросы и возражения не прозвучали. Прохор молча пошёл за мной.
В прежнее моё полусанаторное-полушпионское пребывание в Храме я нередко задавалась вопросом, отчего помещения внутри внешне продуманного и имеющего симметричный контур Храма так хаотичны и неудобны для жизни. Оглядываясь назад, не знаю, что приводило меня в замешательство. По-моему, всё очевидно. Требовалось просто прибраться, чего до сего момента отчего-то не догадались сделать.
Храм тем временем разминался и приходил в себя, ступени пружинили под ногами. Я взялась за второй этаж, где располагались комнаты старцев и служительниц. По-моему, комнаты должны образовывать не нелепый квадрат внутри внешних стен Храма, это просто неудобно, а по крайней мере идти по периметру, чтобы внутрь проникал солнечный свет из окон. Так-с, сделаем комнаты приятной площади, скажем, по двадцать четыре квадратных метра. Не хотелось бы лишать света комнаты, расположенные не по периметру. Можно собрать в центре различные подсобные помещения или что-нибудь развлекательное, вроде театра или бассейна. Люди не проводят там много времени, естественный свет в принципе там не нужен. Вот ещё что – неплохо бы увеличить медотсек. В конце концов, Захар больше всех участвовал в моём обучении и может получить небольшую, то есть, как раз-таки большую премию в виде расширенного медотсека.
Полуприкрываю глаза, мысленно интересуясь у Храма о наличествующей мебели. Мебели у Храма навалом. Сразу дооборудываю осмотровую дополнительными шкафами.
Стены перестраиваются, мебель переносится по воздуху, вещи владельцев перекочёвывают на указанное место. И всё сразу. Всё равно что оказаться в центре торнадо, заглянувшего на распродажу мебели. Ну или как в Мойдодыре. Или в Федорином горе.
Замечаю, что Прохор жмётся ко мне. Какая я нечуткая и невнимательная. Люди ведь не любят торнадо.
– Всё в порядке, – похлопываю его по открытой до локтя руке, не придумав ничего более утешительного. – Это приёмы Воздуха и Земли. Ни с кем ничего не случится – это быстро.
Действительно, перестановка и перестройка заканчиваются прежде чем я произношу «ничего».
Прохор несвойственно бледен, но держится.
С третьим этажом проще. Он исключительно для меня и моих названных родственничков. Стоит переступить порог залы, в камине вспыхивает огонь. Тут всё так же пусто, как и в те времена, что я заглядывала сюда гостьей. Не планирую ничего менять. Только хочу занавеси на окна. Вероятно, не помешает поставить кровать, хотя в моём случае отсутствие кровати не означает наличие проблемы. Для меня земля перина, вода покрывало, воздух колыбельная, а огонь очаг. У меня всегда всё есть.
