Ира наскоро угостила Мишу чаем с брусничным вареньем.
– Ты к нам надолго? – носилась она как угорелая, в одном халате после душа и ванной. – Сорвался с того ни с сего. Я тебя совсем не ждала.
– А что, может под кровать следует заглянуть? – неумно пошутил Миша, одёргивая полог с кистями. – Алло, генацвали? Где ты есть? Вылазий, да! Чай пить будем!
– Фу, дурак! – рассмеялась девушка. – Я к тому говорю, что предки уехали на дачу. Только завтра обещали быть. Правда, могут, как ты внезапно нагрянуть. Но пока их нет, я с тобой, – она тут же приземлилась у него на коленях, прильнув своими губами, влажными и разгорячёнными…
Они познакомились год назад в Сергиево-Троицкой лавре. Тогда Миша тоже был в командировке. По окончании он решил, дабы развеяться, зайти сначала в бар Дома Журналистов. Но затем, ощутив некоторую пустоту в душе, решительно, за сутки до отъезда, купил билет в пригородных кассах до бывшего Загорска, что вернул прежнее святое русскому сердцу название. Через четыре часа, трясясь в неотапливаемой электричке, он прибыл в этот маленький городок. Ещё через полчаса он уже гулял по монастырю, стоял на службе. В храме Трапезная заметил модно одетую девушку. Она ставила свечку к иконе святой равноапостольной Ирине. Затем, помолясь и перекрестив себя, выстояла всю службу. Они вышли по каменной лестнице во двор. Там Миша без обиняков спросил: «А вы верующая? Или так, интересуетесь?» Ира изумлённо тряхнула головой в бархатной шляпке, с опускающимися тёплыми наушниками. «Нет, верующая. Ну, не всегда, конечно, в храм хожу, как вы. Когда особенно нужно, тяжело или хочется что-то попросить у Бога. Это, наверное, неправильно?» Пришлось Мише признаться, что и он на этом поприще не преуспел. Два-три раза в год это не много. Но, признаться честно, если ходишь с душой и просишь искренне (а до этого ещё искренней раскаиваешься в своих ошибках!) это помогает почти незамедлительно. Девушка рассмеялась: «И у меня также! На прошлой неделе подруга затянула в стриптиз-бар, фу, гадость какая… С тех пор на душе покоя нет. Вот, кажется, замолила. Правда, по опыту знаю, что могут быть сюрпризы. Ведь нечистый их любит…». «Ну да, ну да, нечистый! – пошутил Миша голосом Савелия Крамарова, прищурив один глаз. На них тут же цыкнула одна богомольная старушка, что выносила из храма на месте святого источника бутыли со святой водой. Пришлось заметно сбавить обороты. Выяснилось, что Ирины родители служат в московской мэрии. Сама Ира работает в проектном институте. На все его расспросы о Лужкове, она, не колеблясь, сказала: врут! Конечно, «кепка» не идеален, но для города делает много. Вот недавно в их районе, в их доме в том числе был проведён ремонт за счёт мэрии. Покрашены стены, поклеены обои, заменена сантехника. Это, конечно, скромные услуги, но в других городах (Миша кивнул) и этого не делают. Лужковым вся Москва довольна, несмотря на происки всяких там Доренко с Березовскими.
– Я у тебя погощу пару деньков, – заявил Миша уже на кухне. – Так что не бойся, не объем. Надо кое-что по командировке сделать. Ну, а сутки – с тобой. Меня вот что удручает: мне так давно хочется обойти вдоль и поперёк всю историческую Москву. Пушкинская галерея – век не бывал! Да и Кремль не мешало бы почтить своим визитом. Да что там своим…
– Я вот тоже думаю – что ты только о себе? – хитро улыбнулась Ира, надкусывая овсяное печенье. – Меня в расчёт не принимаете, товарищ журналист?
