Вуаль чужих звезд - страница 2

Мне пришлось зажать себе рот, чтобы не выдать своего присутствия. То, что я нечаянно подслушала, было просто ужасным. Глерн хочет меня себе?..

Глерна я видела лишь раз: высокий, очень смуглый, почти как мулаты на Земле, с карими, глубоко посаженными глазами, орлиным носом и пышными, неприятными усами под ним. Он был хаятом, а у мужчин этой расы усы считались показателем мужественности: чем пышнее растительность на верхней губе, тем ты круче. Глерн, как сказочные разбойники из докосмической эпохи Земли носил кожаную жилетку на голое тело, что в наших условиях было неимоверной роскошью, красный кушак с бахромой на концах и мягкие черные брюки, заправленные в невысокие сапожки красной кожи. Тогда меня его образ насмешил. Сейчас мне стало страшно. Я тоже слышала в городе про то, что Глерну переходить дорогу нельзя. И если он что-то захочет, он обязательно это получит. Это что же теперь получается? Очередной хотелкой самовлюбленного бандита стала я?.. И что теперь делать?..

Едкая реплика неизвестного окончательно вывела брата из себя. Он взревел, как неисправный движок, в комнате что-то упало. Следом раздался возмущенный, но с тонкими нотками страха голос нашего гостя:

– Но!.. Но!.. Руки убери!.. А то Глерн…

Ага, брата все же побаиваются! Это хорошо…

– Ко мне домой не Глерн явился, а ты! И оскорбил меня в моем доме тоже ты! – яростно зарычал в ответ Виктор. – Не забудь объяснить это своему патрону, когда будешь жаловаться!.. А сейчас катись из моего дома в черную дыру!..

Следом раздался новый грохот, какой-то жуткий треск и такая ругань, что я невольно содрогнулась. Вторженец пытался что-то возражать. Но брат явно не стал его слушать. После нового грохота захлопнутой со злостью двери наступила просто оглушающая тишина…

В кладовке я сидела еще долго. Пока спина и ноги не затекли настолько, что я перестала их чувствовать. Все пыталась взять себя в руки. За это время страх успел улетучиться. Но до спокойствия мне было далеко: я волновалась за брата.

Увы, когда все-таки выбралась из своего убежища, Виктору хватило одного взгляда на меня, чтобы понять: я все слышала. Или не все, но основное.

– Подслушивала, – полуутвердительно буркнул он, когда я появилась на пороге большой комнаты. Эта комната служила нам и кухней, и столовой, и гостиной, и даже кабинетом при необходимости.

– Домой вернулась не вовремя, – порывисто вздохнула в ответ я. При виде брата страх перед Глерном и его подручными вернулся, словно никуда и не девался. – Пришлось прятаться. Я решила, что маячить на глазах нашего визитера глупо. Но и уходить из дому на это время тоже стало страшно.

– Правильно, – одобрил брат. – И раз ты все знаешь, Макс, не буду тебе врать: будь осторожна. Ты уже взрослая, поэтому врать не стану. Дела наши, мягко говоря, не очень. Я попытаюсь что-то придумать, как-то вывернуться из ситуации. Но пока лучше поменьше выходи из дому, сама знаешь, чем все это может закончиться.

На этом Вик счел беседу завершенной и тяжело протопал в тот угол, где у нас была устроена мастерская под широким окном, дававшим днем много света. Оттуда через некоторое время потянуло «ароматом» припоя. Я же, потоптавшись на месте несколько мгновений, вздохнула и потопала в «кухонный» угол. Пора было готовить обед.

Вдвоем с братом мы жили уже десять лет. После того как в одной из двух автомастерских, которыми владел наш отец, произошел взрыв, унесший жизни отца, матери, так неудачно и не вовремя зашедшей к мужу на работу, и еще шестерых работников. Я тогда была слишком маленькой, чтобы разбираться в нюансах. Еще и сама восстанавливалась после длительной болезни, отнявшей у меня не только здоровье, но и память. Так что плохо понимала, что происходит вокруг. Но, после того как Виктор выплатил семьям погибших компенсации, мы с братом остались ни с чем. Роскошный двухэтажный дом пришлось продать, а самим переехать в небольшую квартирку в не самом лучшем районе. А мастерскую довелось сдать на длительный срок. Только так нам хватило денег со всеми рассчитаться.