– Они вредны, – пробурчала Буль, – могу объяснить почему.
Экран стоящего передо мной ноутбука стал светлым, появилось изображение приемной, потом лицо администратора Сергея.
– Татьяна, приехала Моисеенко, я устроил ее пока у нас на первом этаже, налил кофе. Пусть кто-то из ваших за ней спустится, или мне ее самому наверх поднять?
– Сделайте одолжение, проводите даму в нашу переговорную, – попросила я.
– Будет исполнено через две минуты, – отрапортовал администратор.
Я встала и посмотрела на членов своей новой бригады.
– Начинаем работу. Надеюсь, процесс притирки членов коллектива не займет много времени. Пройдемте в комнату, где обычно принимают посетителей.
Все переместились в соседнее помещение и уселись вокруг стола. Эдита поставила перед собой два ноутбука и тихо замурлыкала себе под нос какую-то песенку. Остальные хранили молчание. Я решила ввести сотрудников в курс дела.
– Сейчас здесь появится Галина Сергеевна Моисеенко, у которой в августе прошлого года пропала дочь Гортензия двадцати семи лет…
Продолжить мне не удалось. Дверь открылась, в комнату вошла дама в дорогом шелковом платье, вся обвешанная недешевой бижутерией. Мой нос уловил сильный запах алкоголя.
Эдита быстро потыкала пальцем в лежащий перед ней телефон. Моя трубка тихо блямкнула, я скосила глаза и увидела, что на вотсапп пришло сообщение от пользователя «Эдя». «Она не пьяная. Облилась самыми модными духами весенне-летнего сезона. Называются «Виски». От их аромата у всех возникает ощущение, что ты назюзюкалась».
Я посмотрела на Эдиту. Либо она способна читать чужие мысли, либо я не сохранила на лице беспристрастное выражение, а это плохо.
– Садитесь, пожалуйста, – попросила Аня, – устраивайтесь поудобнее.
– О каком комфорте может идти речь, когда я не ем, не сплю, только о Гортензии день и ночь напролет думаю, – всхлипнула Галина Сергеевна. – Не пью, не ем со дня ее пропажи.
Ну, это преувеличение. Невозможно прожить почти год без воды и пищи.
– Моя девочка, – заплакала Моисеенко. – Солнышко! Ее украли, похитили, увезли в неизвестном направлении. В полиции палец о палец не ударили, несли чушь: «Гортензия взрослый человек, она могла просто уехать». Как это, просто уехать от матери? Куда? Зачем? Боже!
Галина схватилась за сердце.
– Инфаркт стартует. У меня по три сердечных приступа в день!
Буль встала.
– Давайте померяю вам давление.
– А вы умеете? – с подозрением осведомилась Галина. – Вас в полицейской школе обучили пользоваться тонометром?
Любовь Павловна улыбнулась.
– Я врач по образованию. Вам не трудно пока руку приготовить? Схожу за аппаратом.
– Помогите мне, – прошептала Галина, – пальцы трясутся.
Аня начала аккуратно заворачивать рукав платья гостьи, а мне опять позвонил Сергей.
– Татьяна, к вам посетитель.
– Я никого не жду, – удивилась я, – у нас встреча с дамой, которую вы привели.
– Посетительница говорит, что приехала с Моисеенко. Ее зовут Карина Хлебникова, – пояснил парень.
– Простите, Галина Сергеевна, вы пришли не одна? – поинтересовалась я.
– Меня привез шофер, Сергей, – объяснила клиентка, – он в машине на парковке остался. А что?
– Имя Карина Хлебникова вам известно? – продолжала я. – Она находится внизу, утверждает, что прибыла с вами.
– Боже! Кара! – воскликнула Моисеенко. – Как она узнала, куда я поехала? Глупый вопрос! Ей водитель рассказал. Конечно, знаю. Каруся – моя дочь.
– Понятно, сестра Гортензии, – кивнула я.
