Вулканорий. Хроники потерянного мира - страница 10

Но жуткий враг не думал нападать открыто. Пустил он корни слишком глубоко в столице. Ходил по городу сэр Гундерик и часто слышал, как люди сговаривались между собой. Слышал он и странные беседы в местных кабаках. Даже солдаты местные болтали об измене. Говорили, что Дэвы им совсем не помогают, и что великое разорение лишь только голод принесёт. Припасы поступали в столицу всё реже. Часты были набеги разбойников и вражеских сил. Не щадили культисты проклятые обозов с провизией. Всё себе забирали, поганые. И вскоре столица Ширвастана оказалась на грани голода. Война несла ужасные убытки. Казна правителя редела с каждым днём. Молился султан Завахар часто в великом храме Дэвов, но не приходили ему никакие ответы. И многие из военачальников заметили, что их правитель начинает сдаваться. Завахар выглядел истощённым и слабым. Он просто не знал, как противостоять всему этому злу. И Гундерик с посольской свитой понимали обречённость Ширвастана. Не сдержит их великий Завахар. Не сумеет победу одержать. Врагов становилось слишком много. В стране назревало разорение, а торговля и вовсе почти обрушилась. Голод наступал на столицу не хуже вражеских сил. Многие из людей лишались работы. Недовольных становилось всё больше и больше. Гундерик слышал и про греховные мысли султана. Однажды, прогуливаясь по палатам Амахура, услышал он, как Завахар великий рассуждает о наложении рук, и советов просит у визирей. Таким ещё не видели султана. Обычно сам властитель южный являлся примером силы и отваги, но только не сейчас. Сейчас всё стало прахом. Всё обратилось в пепел.

С Хлодвигом послом беседовал много сэр Гундерик. Посол же и вовсе не понимал, почему султан медлил. Он мог ведь попросить подмоги у своих соратников. Но отчего-то он не слал никаких вестей. Ещё приходили сведения о том, что Доритай и Фрэнконис решили воинства свои послать на помощь Ширвастану. Но пока что никаких воинств и вовсе не прибывало. Столица была окружена. К концу второй недели стали доноситься сведения о марширующих войсках под знаменами чёрными. А это означало, что Коваджо и силы Величайшего из Богов уже совсем близко. Великий Кхатон, какой же ужас тогда нахлынул на султана и советников его, когда они узнали, что враги уже подходят к Амахуру. Хлодвиг же посол уже заговорил о способе покинуть город. Но как же это сделать, если вокруг полно врагов? Подземный ход бы даже ситуацию не спас. Гундерик отчётливо понимал, что город обречён. Враги вот-вот ворвутся в Амахур и установят деспотию. Величайший из Богов и колдуны его продумали всё с самого начала. Весь этот план был создан ещё давно, и Гундерик не сомневался, что скоро враги будут в Амахуре. Войска султанские падут. Они не смогут сдержать подобную лавину. По слухам и донесениям шпионов, у Коваджо ратей было слишком много. Насчитывалось не меньше сорока тысяч. А ещё окрестные деревни восставали и присягали новому божеству. Величайший из Богов побеждал. Он смог отринуть яркий свет Кхатона и проломиться сквозь великие щиты. Он победил добро в тот день.

И вот на третью неделю ужасный враг нанёс удар. И нанёс этот удар он, словно вор на ночной улице. Нанёс удар он в спину, исподтишка. Не ожидал никто сего удара. В столице началось восстание. Культисты уже давно проникли в город. Всё это время они распространяли свою веру. Распространяли тайно. И вот теперь настало время раскрыться всем секретам. Озлобленный народ на улицы повыходил. Это был страшный день. Жуткий день для всех. Особенно для самого султана. Едва Завахару доложили о ситуациях на улицах Амахура, тот просто молча закивал головой. Затем же убежал он из дворца и прыгнул с высокой скалы вниз, разбившись насмерть. Не мог он более язычников разить. Не знал он как сражаться с этими чудовищами. Не выдержал султан столь тяжких испытаний. Убил себя. Тем самым он нанёс жестокий удар по духу боевому своих соратников. Многие воины просто побросали посты и разбежались в разные стороны. А разъярённые жители города уже занимали квартал за кварталами. Всех, кто противостоял им, они безжалостно убивали. К тому же несколько предателей, будь прокляты их имена и семьи, открыли ворота приближающейся армии. Коваджо и его полки тут же влетели в столицу с обнажёнными клинками и факелами.