Перефразируя известное высказывание В. Франкла («У каждого времени свои неврозы – и каждому времени требуется своя психотерапия» [Франкл, 1990, с. 24]), можно сказать, что у каждого времени свои проблемы и каждому времени требуется своя психология.
Вторая половина XX в. приносит горькие разочарования. В своей книге «Иметь или быть» (1976) Фромм с горечью констатирует, что в свое время развитие науки и техники породило надежды на всемогущество прогресса, сулившего неограниченные возможности производства, потребления, роста богатства, комфорта и всеобщего счастья. Но «Большие Надежды» и «Великие Обещания» не оправдались. По мнению Фромма, это приводит к растущему осознанию того, что:
• «Неограниченное удовлетворение всех желаний не способствует благоденствию, оно не может быть путем к счастью или даже получению максимума удовольствия.
• Мечте о том, чтобы быть независимыми хозяевами собственных жизней, пришел конец, когда мы начали сознавать, что стали винтиками бюрократической машины и нашими мыслями, чувствами и вкусами манипулируют правительство, индустрия и находящиеся под их контролем средства массовой информации.
• Экономический прогресс коснулся лишь ограниченного числа богатых наций, пропасть между богатыми и бедными нациями все более и более увеличивается.
• Сам технический прогресс создал опасность для окружающей среды и угрозу ядерной войны, каждая из которых в отдельности – или обе вместе – способны уничтожить всю цивилизацию и, возможно, вообще жизнь на Земле» [Фромм, 1990, с. 10].
Р. Мэй, исходя из убеждения в том, что «в наше время человек, раздираемый психологическими страстями, несет в себе бремя сотрясающих его эпоху конфликтов» [Мэй, 1997, с. 19], провел анализ динамики психологических проблем в контексте изменяющейся социальной реальности. Пациенты Фрейда были родом из Викторианской эпохи, строгие нормы которой требовали держать свои чувства под контролем. В первую очередь это, естественно, касалось темы секса; неудивительно, что Фрейд в ходе своей практики часто обнаруживал у своих пациентов именно сексуальные проблемы. Десятилетиями позже, уже в начале 30-х годов, у пациентов отмечался рост агрессивности, что еще через 10 лет проявилось уже как «сознательный феномен». Следующий пример – проблема тревоги, которая в конце 30-х – начале 40-х годов стала обнаруживаться у пациентов не как симптом патологии или особого состояния, но как общее свойство характера, что дало начало разработки Р. Мэем концепции «нормальной тревоги». Позднее, в 50-х годах (а для более широкого обсуждения – в 60-х годах), на первый план выходит проблема идентичности [Там же, с. 20–21].
Уже в наше время И. Ялом на своей пресс-конференции 2009 г. в Москве, отвечая на вопрос о том, какие неврозы распространены в современном мире, говорит, что «неврозы – это своего рода дань моде»: «во времена Фрейда “модной“ была истерия, а 13–20 лет назад в США – так называемая множественная личность. Потом популярным стало увлечение диетами, что часто вело к анорексии. Сейчас много внимания уделяется последствиям стрессовых ситуаций, с которыми приходится сталкиваться человеку, – посттравматическим стрессовым расстройствам» [Пресс-конференция, 2010, с. 168]. Кроме того, Ялом отметил, что экономический кризис сильно сказался на психологическом здоровье американцев, которые стали, по его словам, сталкиваться «с новыми для них экзистенциальными проблемами».
