Введение в философию православия. Часть 2 - страница 17

Корнем зла и, соответственно, бед и болезней, нас настигающих, принято считать самолюбие и гордыню. Это действительно так, потому что, когда они поражают наше сердце, оно утрачивает способность любить, воспринимать себя в единстве с другими людьми, творением и Творцом. Что характеризует душу гордеца? То, что она личные интересы ставит превыше всего, а для их достижения не гнушается нарушением прав других людей; не усматривает преступления в деяниях, связанных с разрушением элементов окружающего мира.

Гордость, как стремление возвыситься над окружающими людьми, предполагает для получения того, что может принести ей удовлетворение, применить силу отчуждения этого из действительности. Прямые и сокрытые формы паразитирования – именно это характеризует жизнь самолюбца. Даже если человек, создавая что-либо, трудится, не покладая рук, но при этом не учитывает интересы других, разрушает природу, то он не перестаёт быть паразитом, ибо пользуется чужим, а не тем, что создал самостоятельно. Благом является только то, что является благом для всех. Конечно же, опасно подходить к вопросу сотворения добра отвлечённо, абстрактно.

Нам хорошо известно то, что проще всего любить не «ближнего», а «дальнего». Проще всего подать от своих избытков милостыню. Любая благотворительная деятельность для того, кто её осуществляет, принесёт только вред, если она служит поводом для оправдания своего нежелания давать своим близким именно то, чего они от нас ждут на самом деле: любви, заботы, сострадания. Все мы окружены людьми слабыми, больными, несчастными, а если это наши родные люди, то совсем нередко мы и являемся одной из причин пребывания их в недолжном состоянии. Внешнее богатство в этом случае от недуга не избавит. Напротив, оно может послужить причиной ухудшения и без того плачевного состояния. Если человека не научить создавать необходимое для своей жизни своими руками, то это обернётся для него самой страшной потерей. Потерей сил.

Пока наше сердце остаётся пустым, не способным отдавать любовь ближним, то мы в результате своей деятельности, кроме возрастающего в нём напряжения и неудовлетворения ничего не получим. Только выяснение и устранение причин нахождения нашей души в недолжном, т.е., греховном состоянии поможет достичь мира и в собственном сердце; выстроить добрые отношения с окружающими нас людьми. Как говорит епископ Диоклийский Каллист (Уэр): «Каяться – значит смотреть не вниз на свои собственные недостатки, но вверх – на любовь Божью; не назад, упрекая себя, но вперёд – с доверием и надеждой. Это, значит, видеть не то, чем я не смог быть, но то, чем я ещё, по благодати Христовой, могу стать». Покаяние – есть изменение ума. Покаяние невозможно без исповеди. Исследование совести поход к Врачу. Это не только шаги блудного сына к отцу, но шаги Отца к нам. По словам Святого Иоанна Златоуста, в покаяние и исповеди «Приложим к себе спасающее врачество покаяния; примем от Бога покаяние, которое исцеляет нас. Ибо не мы приносим его Ему, но Он ниспосылает его на нас».

Грех – есть то, что питает гордыню, как мать всех иных страстей. Когда мы ищем поводы для самоутверждения в мире внешнем, то неизбежно вступаем в состояние войны со своим окружением, и наши чувства извращаются до страстей. Происходит это потому, что точку опоры личной жизни мы переносим из своей души в мир внешний, который, как нам кажется, мы способны подчинить себе. Но достигнутый таким образом результат удовлетворения принести не может. Этому есть несколько причин. В мире тленных ценностей, обладание ими требует непрерывных усилий для удержания, полученного от разрушения или от попыток отчуждения их от нас. Тем не менее, даже обретённое нами с большим трудом, быстро теряет ценность уже только по причине того, что мы можем увидеть у соседа нечто, превосходящее по качествам. Это и приводит к утрате чувства меры и порабощению души страстями. В результате перестаём видеть себя и мир в свете истины, т.е. видеть то, что на самом деле имеет значение для укрепления личной жизни. Отсюда можно проявить значение того, что определяется, как смирение. Конечно, оно есть противоположность дерзновению, но, как говорил сербский епископ Афанасий (Евтич), это только на первый взгляд.