Введение в социологическую теорию предпринимательства - страница 18

Наши реформаторы так увлеклись придумыванием путей формирования класса собственников, что абсолютно забыли сами азы становления капитализма. Речь идет о единственно целенаправленном субъекте, заинтересованном в возникновении капитализма и его главной социальной опоры – предпринимательстве. И эта их ошибка порождена устойчивым влиянием на советских экономистов (и не только на них) марксизма. К. Маркс, как известно, также не выделял предпринимательство как субъект становления капитализма. Он, подобно Д. Рикардо, как собственно и другие ведущие экономисты английской классической школы, считал процессы производства и капиталовложений более-менее автоматическими, не требующими принятия важных решений, оценок риска и всякого рода предвидения. И хотя, по сути дела, К. Маркс был одним из первых, кто стал вникать в глобальные последствия той промышленной революции, о которой его предшественники не имели представления, он, наблюдая процесс крупного производства, как и экономисты классической школы, был еще не в состоянии выделить особый характер предпринимательской функции, так как превалирующей формой деловой собственности, даже в зените промышленной революции, как отмечает М. Блауг, была семейная фирма размером от малого до среднего, где капитал обеспечивался хозяином, его родственниками или друзьями.

Вместе с тем можно сказать, что какой-либо корпоративной формы организации бизнеса, в которой капиталистическая роль акционеров разительно отличается от функций менеджеров и предпринимателей, не было «под рукой» и у некоторых предшественников А. Смита и К. Маркса, которые тем не менее функцию предпринимателя формулировали весьма отчетливо. Так, например, еще в начале XVIII века Р. Кантильон (1680–1734) разработал вполне ясную концепцию предпринимательства. По его мнению, и фермеры, и суконщики (промышленники), и торговцы обязуются производить твердо оговоренные выплаты своим работникам и партнерам в ожидании неопределенной выручки.

Таким образом, Кантильон выделял главное: они, как отмечал он в своей рукописи «Эссе о природе торговли вообще», написанной им примерно в 1730 году, являются руководителями производства и торговли, несущими основной риск, при этом конкуренция стремится свести их вознаграждение к нормальной ценности их услуг[21].

До сих пор многие наши экономисты и социологи, не говоря уже о «широких массах трудящихся», не могут уяснить саму формулу бизнеса, которую собственно и сформулировал Р. Кантильон и которая составляет само существо предпринимательской деятельности. Сегодня, как в начале 90-х годов и в советское время, любой бизнес как экономическая деятельность, приносящая доход или иные личные выгоды, воспринимается чаще всего как жульническое предприятие, афера (affaire – в пер. с фр. дело, с англ. – business). В основе такого понимания не только те статьи Уголовного кодекса советской России, которые пресекали деятельность предпринимателей (и в первую очередь так называемых спекулянтов), которые покупали товары по «известной цене», а продавали по «неизвестной цене», стремясь получить прибыль. А если «смотреть в корень» проблемы, то всё идет от того же К. Маркса, который, по словам М. Блауга, полагал, «что либо капиталисты не испытывают никакого бремени риска, либо если они и несут бремя риска, то в капиталистической экономике предложение людей, желающих взять его на себя, явно неограниченно»