В начале партсъезда мы все привычно встали в широкий круг. Штурмбаннфюрер скомандовал: «Народ, поближе вставайте, сужаем круг». Ну это чтобы мы обсуждали план потише, ведь план суперсекретный. Сузив круг мы начали разрабатывать план как обмануть время, день, ночь и обмануть всех вокруг, чтобы нас никто не заметил: «Итак, в условленное время и в условленном месте выключаем фары на машинах, чтобы нас с моста эмчэсники не увидели и проезжаем…» Ха-ха-ха, ну просто детективный план мы придумали.
Жаль, что не всё можно рассказывать о работе, о нашей жизни, разве что можно передавать секретную информацию какими-нибудь шифровками. Кстати, в фильме «17 мгновений весны» Штирлиц принимал шифровки по радио в новостях для геологических партий: «Я Москва Север-1 вызывается Тайга-5. Сообщаем для геологических партий результаты анализа шифты». Этот момент был в самом конце 1-ой серии. Интересно, что Штирлиц принимал шифровку для геологических партий тоже в феврале, было это 13-го числа. Ещё можно передавать шифровки условными фразами, ну, например, написал «Володя, у нас гости», и все в нашей партии поймут о чем это, вспомнив эту абсурдно комедийную историю.
Февраль в Февральске мы будем вспоминать. Приезжая из тайги на базу, мы радостно и спешно ехали на такси в город прикупить чего-нибудь вкусненького, а то все эта партийная сайра, да сайра. Как-то в магазине вибраторщик Толя суетливо оглядывая прилавок, увидев консервную банку с надписью «салат», испуганно закричал на весь магазин: «Ой, бл… ть, сайра!!! …А нет! Фуу, показалось, аж передернуло, аха-ха-ха… Извините, девушка, мы только что из тайги, дайте две «вкусненькие конфеты стеклянные».
Ещё, конечно, нам всем запомнится второй февральский партсъезд, который обернулся жёстким скандалищем с нецензурной бранью. Разбирали полёты нашей работы, и даже дошли до старых обид. Нас всех помирил Штурмбаннфюрер: «Мы услышали друг друга, пар выпустили, давайте дружно работать до следующего скандала». Мы согласились. А все это время посреди шума что-то своё вещал начальнику партии «вернувшийся из магазина» вибраторщик Толя в своей ленинской кепочке. Он бормотал что-то размахивая рукой, то сердитым тоном, то рассказывал что-то смешное и сам смеялся. Он продолжал вещать и когда закончился наш скандал. Но, главное, что никто так и не разобрал что же говорил Толя.
Таким скандальным партсъездом был потрясён видавший немало партсъездов за свою долгую геологическую карьеру наш начальник сейсмоотряда Фельдмаршал. Он ошарашенный от такого восторга, округлил глаза в своих пепельных моноклях, важно скривил губы, медленно кивал головой и вытянул руку, показывая большим пальцем знак «супер».
На следующий день было Прощенное воскресенье, и все кто был в ссоре попросили друг у друга прощение и пожали друг другу руки. Нам всем стало так легко и радостно, такое чувство единения нас охватило, что прям горы можно свернуть, да хоть по две бутылки водки выпьем мы не опьянеем, аха-ха-ха. Мы еще долго посмеивались над хлесткими фразочками вчерашнего скандала, но больше всего мы смеялись над вибраторщиком Толей: «Ну что же он все-таки говорил?! Аха-ха-ха…» Выезжаем мы из Февральска в последний день Февраля. Представляете какое совпадение? Уже загрустили продавщицы магазинов, говоря: «Как жалко что вы уезжаете». Таксисты запомнят этот Февраль как очень прибыльный в их карьере, а пустырь возле моста они запомнят как базу геологов. На второй день нашей базы таксисты уже знали куда к нам приезжать. Мы лишь говорили:
