Они действительно знали, как наносить металлическое покрытие на пластмассу; схема была такая: сначала покрыть предмет серебром, осадив его в наполненной азотнокислым серебром ванне посредством внесения туда восстанавливающего реагента (так изготавливают зеркала); затем поместить предмет с серебром в качестве проводника в гальваническую ванну – вот и получится покрытие.
Проблема была в другом – как добиться прилипания серебра.
Прилипать к пластмассе оно не хотело. Очень легко отслаивалось. Поэтому использовался еще один промежуточный шаг, позволявший этого самого прилипания добиться. Но тут уже все зависело от материала. Скажем, в случае бакелита, который широко использовался в те дни, мой друг обнаружил, что если его сначала прочищать пескодувкой, а затем много часов вымачивать в гидроокиси двухвалентного олова, которое проникнет в поры бакелита, серебро будет держаться очень прилично.
Однако такой метод срабатывал лишь для немногих пластмасс, а между тем все время появлялись новые их разновидности, скажем, метилметакрилат (который мы теперь зовем плексигласом) – добиться его покрытия металлом, во всяком случае прямыми методами, нам поначалу не удавалось. То же относилось и к ацетату целлюлозы, хотя в конце концов мы установили, что если ненадолго опустить его в едкий натр, а затем использовать хлорид двухвалентного олова, покрытие получается очень хорошее.
Я довольно успешно справлялся в этой компании с работой «химика». Мое преимущество состояло в том, что приятель мой вообще никакой химии не изучал и опытов отродясь не ставил – просто научился когда-то делать кое-какие вещи. Я стал помещать в колбы самые разные твердые вещества и заливал их самыми разными реактивами.
Пробуя все, что приходило мне в голову, и записывая все результаты, я отыскал способы нанесения покрытий на более широкий набор пластмасс.
Мне также удалось упростить процесс. Просмотрев учебники по химии, я заменил глюкозу, которая применялась как осаждающий агент, формальдегидом – это позволило почти мгновенно осаждать 100 процентов серебра, вместо того чтобы возиться в дальнейшем с извлечением серебра из оставшегося раствора.
Я научился также растворять гидроокись двухвалентного олова в воде, добавляя в нее немного соляной кислоты, – это я запомнил из курса химии, который проходил в институте, – так что этап, занимавший раньше несколько часов, завершался теперь минут за пять.
Мои опыты то и дело прерывал наш торговый агент, приносивший от перспективного клиента очередной пластик. Только я успевал выстроить колбы в ряд и все их разметить, как вдруг: «Кончай ты с опытами, есть классная работенка для отдела торговли!» В итоге многие опыты мне приходилось ставить не по одному разу.
Был случай, когда мы нажили чертову уйму неприятностей. Один художник делал картинку для обложки автомобильного журнала. Он с большим тщанием соорудил из пластмассы колесо, а наш торговый агент, каким-то образом познакомившись с ним, уверил его, будто мы способны посеребрить все, что угодно, – ну, художник и захотел, чтобы мы покрыли металлом ступицу, пусть она сверкает серебром. Колесо он сделал из пластмассы совсем уж новой, покрывать ее металлом мы еще не умели – дело в том, что наш торговый агент вообще не знал, что мы умеем, а чего не умеем, он просто сыпал направо-налево обещаниями, – и с первого раза наши методы не сработали. Чтобы поправить дело, нужно было снять уже осажденное серебро, а оно сниматься никак не желало. Я решил использовать концентрированную азотную кислоту – серебро-то она сняла, но еще и понаделала в пластике дыр и вмятин. На
