– Оно открылось. Боже, Тобиас, оно открылось! – Почти кричит Аврора. Глаза блестят, нижнюю губу закусила, ладошки сжала. Сколько эмоций, жадно их поглощаю.
– Что там, интересно?
– Пошли, узнаем, – вот и повод прикоснуться. Беру за ладонь и тяну вперед.
Идем в толпу, открываю дверь, и мы попадаем внутрь бара. Ну, в общем-то, ожидаемо. Тут везде кафе, бары и музеи.
Аврора снова замирает, восхищенно разглядывая помещение. Хочу знать, что теперь она видит в этой горе камней.
– Твой вердикт? – Спрашиваю, занимая один из столиков.
– Не знаю, – пожимает плечами, – у меня не было представления даже, что здесь. Очень аутентично. Арки, своды, официанты одеты в средневековые костюмы. Мне нравится. Вряд ли это подойдет для ваших клиник, конечно, – она, наконец, сосредотачивает свое внимание на мне.
А я зависаю на ее светящихся глазах. Выглядит так, словно я ее не в бар привел, а подарил что-то очень желанное. И мне непривычно хорошо от того, что кто-то доволен моими действиями. Мне обычно все равно нравлюсь я или мои решения. Главное, чтобы мне было комфортно. А здесь не могу перестать впитывать ее эмоции. Смакую это новое для себя чувство и понимаю, что уже раздумываю над тем, чем бы еще ее удивить, чтобы снова увидеть такую радость.
Официант приносит меню со средневековыми блюдами. Интересная концепция, конечно. Спрос у них наверняка есть, хорошие маркетологи.
Выбираем с Авророй закуски и вино. Людей становится больше, как и шума. Меня это начинает немного раздражать, но Аврора выглядит все более счастливой. А я, наблюдая за ней, терплю все это безобразие, потому что хочу слушать, как она восхищается этими великолепно сложенными камнями, их удивительной текстурой и потрясающим светом вокруг. Мне нравится смотреть на темные блестящие волосы, которые она то убирает за уши, то перекидывает с плеча на плечо, нравится видеть ее глаза, которые сейчас словно ожили и с огромным любопытством смотрят на все. Нравится наблюдать за движением рук и кистей, когда она жестикулирует, объясняя что-то.
Примерно через час музыка становится громче. Люди начинают танцевать, кто-то прямо у столиков, кто-то выходит на улицу.
У Авроры снова пиликает телефон. Опять Дворжак, о котором я все время забываю.
– Я думаю, пора собираться домой, – говорит, глядя мне в глаза. Хмурится, настроение меняется, и она закрывается. Да блядь, нормально же сидели. И все же не спорю. Прошу счет, и мы начинаем проталкиваться сквозь толпу к выходу.
Краем сознания отмечаю, что задорная музыка меняется на на медленную и тягучую. Итальянец поет что-то томное хрипловатым голосом. Понятия не имею о чем речь. Предполагаю, что о любви. И судя по минору – о грустной.
Перед Авророй появляется какой-то тип и начинает вовлекать ее в танец, пластично двигая своим телом. Она отказывается, и только я хочу вмешаться, как она вдруг начинает медленно покачивать бедрами в такт музыке и его движениям. Тип улыбается, кидает на меня взгляд и исчезает так же быстро, как и появился.
Аврора стоит ко мне спиной и я вижу каждый изгиб, каждую выпуклость, каждое скольжение. Движения четко в такт музыке. Размеренно влево и неторопливо вправо. Поворот головы и волосы падают на правую сторону.
Делаю шаг вперед и кладу руки на талию. Она замирает на секунду, этого не видно, но я чувствую легкое вздрагивание, а потом снова начинает двигаться. По телу как будто идет волна, с плеча падает бретель ее топа, оголяя руку и верх груди. Шумно вздыхаю и пялюсь на родинки, что есть у нее. Две маленькие точки.
