– Значит, теперь ты в порядке?
Он постучал по колену большим пальцем.
– Почти на сто процентов. К тому же теперь у меня в теле есть металлические вставки, и металлодетекторы в аэропорту просто сходят с ума.
– Это круто.
– Ага… я прям как Терминатор.
В помещении было достаточно жарко, и теперь, когда его волосы высохли, я наконец-то смогла разобрать их цвет: это был медный оттенок, что-то среднее между блондином и шатеном. Его глаза оказались светло-орехового цвета: больше зеленые, чем коричневые. Кожа Уайта была очень бледной, словно он много дней не выходил на солнце. Может, все это время он провел в больнице?
– Погоди-ка! – я резко выпрямилась. – Я же заставила тебя поехать на моем скутере. Значит, из-за меня ты испытал посттравматический стресс или типа того?
Он громко расхохотался, и помещение наполнилось его теплым, искренним и очень заразным смехом. Я нервно огляделась, испугавшись, что мы привлекаем слишком много внимания, но, к моему удивлению, вокруг было совершенно пусто. Куда все подевались?
– Ты думаешь, Салли нанесла мне психологическую травму?
– Ну а вдруг.
Его голос стал ниже, и он наклонился ко мне достаточно близко, чтобы я поняла: многие девчонки убили бы за такие ресницы.
– Милая, даже тот, кто не попадал в опасную для жизни аварию, получил бы психологическую травму после поездки на твоей груде металлолома.
– Эй, можно без оскорблений?
Он снова усмехнулся.
– Как-нибудь я возьму тебя покататься на настоящем мотоцикле, и тогда ты поймешь, что я говорю правду.
От его нахальства у меня перехватило дыхание. Он говорил о том, как мы поедем кататься на мотоцикле, как будто это было неизбежно. Я резко отшатнулась, когда поняла, что, задумавшись, наклонила голову слишком близко к нему. Черт. Я сделала долгий глоток из своей бутылки с колой и посмотрела в окно. Мы почти прибыли на Окракок.
Закрутив крышку на бутылке, я повернулась к нему.
– Я думаю, нам нужно кое-что прояснить. Несмотря на то, что случилось сегодня, и на все… – я помахала рукой в сторону его тела, – … все это твое поведение, я не собираюсь никуда с тобой ехать.
Он наклонил голову набок, и его волосы коснулись ворота на свитере.
– И как же, по-твоему, я себя веду?
Я раздраженно выдохнула.
– Ты знаешь, о чем я говорю. Вся эта самоуверенность, заигрывания и нелепое притворство, словно тебя ничего на свете не волнует.
– Ах, – он драматично положил руку на грудь. – Ты нанесла мне смертельную рану. Я потратил годы на то, чтобы придумать эту маску и довести ее до идеала, а ты разрушила ее одним ударом.
Я закатила глаза.
– Думаю, ты это переживешь.
– Какое у тебя черствое сердце. Это оттого, что у тебя закончились «Скитлс»? В следующий раз я куплю две пачки.
– Не будет никакого «следующего раза».
Он шумно вздохнул.
– Да, я это уже слышал. Но кто же спасет меня в следующий раз, когда я потеряюсь в океане?
Я натянула кеды и встала.
– Не делай глупых вещей, и не будешь нуждаться в спасении. Выучи разницу между заливом и открытым океаном. Вот тебе подсказка: неважно, куда ты пойдешь на этих островах – прямо на востоке всегда будет Атлантический океан. Залив – на западе. Так что всегда держись залива, пока не будешь уверен в том, что делаешь.
– Ах, это так мило. Ты беспокоишься о моей безопасности.
Я покачала головой. Его самонадеянности не было предела.
– Мы скоро причалим. Нам пора спускаться вниз.
Он шутливо мне отсалютовал.
