- Нет, не знаю, - постаралась ответить как можно спокойнее.
Он окинул меня странным взглядом и вдруг наклонился к самому лицу и поцеловал. Словно волна пламени прошлась по моему телу. А мужчина стал таким необъяснимо родным. Поддавшись порыву, обняла его и ответила поцелуй. Внезапно резким движением он оторвал меня от себя.
- Извини, хотел узнать, светимся мы только при касании рук или других частей тела, - демонстративно вытер он губы тыльной стороной руки.
Взглянув в холодные глаза, с трудом удержалась, чтобы не залепить пощёчину этому нахалу. С гордостью вскинула подбородок, и постаралась как можно грациознее встать. Лодыжку пронзило болью, но виду не показала. Я дала себе слово, что больше не позволю никому себя обижать, и слез моих больше никто не увидит. Превозмогая боль, встала и в точности повторила его жест. Разве, что не сплюнув. С гордой спиной отправилась на выход. Только выйдя из библиотеки, позволила себе захромать. Слезы обиды потекли из глаз. Зачем он так со мной, что я ему сделала?
Надо же было мне упасть на той лестнице в суде! Теперь понятно, почему он питает ко мне такой нездоровый интерес, ему не нравится свечение, которое возникает каждый раз, когда мы соприкасаемся, и оказывается неважно через одежду или нет. Во время, поцелуя мы светились как два больших свето-кристалла. На какой-то миг мне показалось, что он половинка моей души, самый родной человек. Не по крови конечно, по духу. А затем он… вытер губы. Мне наверно так противно не было с той самой проклятой вечеринки.
Ингрим, высокий светловолосый красавчик, все девушки влюблены в него и я ясное дело. К сожалению, тогда я еще не знала, что он коллекционирует девственниц. «Ну, нравится ему быть первым, что в этом такого!» - всплыла неожиданно в памяти фраза одной из его поклонниц.
Вспомнив, как он повел себя после вечеринки, стало очень неприятно и гадко. Смеясь, он разносил по академии про меня грязные и нелепые сплетни. Но я нашла способ как ему отомстить. Нахлынувшие воспоминания о пережитом еще больше испортили и без того ужасное настроение. Надо было оставаться в палате на ночь, как предлагала целительница, но нет, я же ответственная. И так сутки с лишним пробыла без сознания, потом эта лестница и шкаф, меня будто прокляли, неприятности на меня так и сыплются. Особенно этот архимаг…
Вот и моя комната, завтра, все будет завтра, а пока я шла рвущиеся наружу слезы пропали, и обида на мужчину утихла. Он, конечно, та еще сволочь, но все же он спас меня. Надо просто избегать с ним лишних встреч.
[Доминик]
Мне хотелось постучаться головой об стену, ну зачем я так с ней? Да еще и губы вытер, дурак, если она и не причастна была к чему либо, то после моего поведения точно будет. А поцелуй сладкий как мед и жаркий как южная ночь, просто забыть, выкинуть из головы. Надо догнать девушку пока она далеко не ушла, извиниться, оправдаться, предложить помощь и незаметно втереться в доверие. Еще отец говорил, «держи друзей близко, а врагов еще ближе».
Возможно, подарить безделушку, девушки это любят. Идея пойти преподавать в их группе уже не казалась такой привлекательной. Хотел утереть нос бывшим преподавателям, мол, смотрите теперь я архимаг! А то они не знают. И эта дурная привычка делать все самому, и опять раскрыть заговор в одиночку. Напыщенный дурак! Обозвал себя мысленно.
Теперь и девчонку упустил, пока тут стоял, размышлял она, наверно уже до своей комнаты дошла. Ладно, хоть приберусь тогда. Мой взгляд невольно зацепился за странный излом. Интересно, как полка, стоявшая в академии чуть ли не с ее основания, закрепленная и укрепленная магическим заклинанием, сломалась. Лестница тоже валялась сломанная, практически сложившись вдвое.
