– Так, приехали. Ты что здесь потеряла? – порывисто переходя на арабский, заговорил Андрей.
– Вас!
– Как это?
– Вы же умерли, стали шахидом. Вот и я тоже к вам хотела!
– Ни хрена себе, – Андрей посмотрел на выпирающий сквозь платье живот. – Столько взрывчатки? Ты что, хотела взорвать небоскреб?
– Там ребенок, – громко рыдая, заговорила женщина. – Я беременная. Там – ребенок!
– Что? Ты еще и шлюха! – арабский язык очень сочно и своеобразно передал это выражение.
Андрей навис над женщиной, уперся ладонью в стену над ее плечом и смотрел сверху со злостью.
Виктор неуверенно переминался сзади. Он не понимал арабский.
– Андрей, – он слегка стронул напарника за плечо. – Давай, я отведу ее к нашим.
– Отвали, – дернул тот плечом и посмотрел сверху с яростью.
– Андрей!
– Отвали, сказал. Не видишь, что ли, что она влетела. Нагулялась без меня, да, крошка? – уже по-русски рявкнул он.
– Это ваш ребенок, ваш и мой! Я вас люблю и верна вам. Бог свидетель, – рыдая так же громко, молодая женщина тыкала пальцем в грудь Андрея. – Я не грешна перед вами. О, боже, за что мне такое! Лучше умереть, чем слушать такие обвинения!
– Подожди, – Андрей смешался, как всегда делал перед еще большим напором, чем его собственный. – Да подожди, не реви!
– Довел женщину, – буркнул из-за плеча Комбат.
– Не пыли. У нас какой месяц? Май, да? Тебе когда рожать?
– В мае! Я перехаживаю…
И новые вопли, и рыдания.
– Заткнись, наконец. Так: май, апрель, март, февраль, январь, декабрь, ноябрь, октябрь, сентябрь.
Служитель приблизился было к ним, но Виктор показал удостоверение и тот предпочел отступить.
– Сентябрь. Я уехал в октябре. После свадьбы. Сентябрь. Хм. Ну и ну. Это я, что ли?
– Вы – вы – вы!
Рыдания перешли в истерику.
– Слушай, псих, она сейчас родит тут, – Виктор попытался встать между ними.
– Тащи ее к нашим.
– Ты куда?
– Наверх.
– Я догоню.
Женщина начала приседать от плача. Виктор, отдувшись, подхватил ее на руки. И та, тут же прекратив рыдания, пронзительно завизжала.
– Да замолчи ты, – устало проговорил Андрей и быстро пошел прочь от мавзолея вверх, в гору.
Теперь, когда он обошел здание, увидел наконец оцепление и множество машин из тех, на которых ездят госдеятели и прочие сановитые персоны. Черные «Мерседесы» выстроились строгие и важные, как сама политика.
Оцепление из охраны, спецназа и личной охраны двух президентов, множество людей в черных костюмах, стояли и прогуливались по всей длине подъема. Стояли они и у трех ручьев с целебной водой, прохаживались между бронзовыми львами, но особенно много их было возле скалы высотой с трёхэтажный дом. Скала эта была расколота надвое, как кусок халвы и называлась священной скалой Адама-аты и Жер-аны, то есть скалой Адама и Евы. Там стояли и внимательно слушали гида два президента: Назарбаев и Путин.
К Андрею подошел человек в черном, что-то сказал ему. Тот кивнул и стал обходить это место, свернув с тропы.
Андрей снова взглянул на скалу. Вся ее поверхность была изрыта глубокими ямами и впадинами. Майский холм вокруг был красив, затянут зеленым ковром трав, но кому сейчас было дело до его красоты.
Старик, местный житель, рассказывал обоим президентам, окруженным охраной и местной знатью, историю этой скалы. Говорил он на хорошем русском языке, с легким специфическим акцентом.
– Здесь человек познает себя. Только физически здоровый человек с чистым и добрым сердцем сможет преодолеть его. Зато кто это сделает, получит силу для исполнения самого заветного желания.
