Выбор Пандоры - страница 4

– Угощайтесь Яра Викторовна.

– Спасибо.

Аромат кофе наполнил, казалось, всю комнату. Вполне вероятно, что гад не хвастался, и у него и правда превосходный кофе. Первый же глоток подтвердил это предположение. Чуть терпкий и слегка горьковатый насыщенный вкус первоклассного кофе заполнил рот. Даже почувствовала оттенок миндаля, винограда и кураги.

На секунду забывшись, я застонала от удовольствия. Вынырнув из чашки, быстро посмотрела на Геннадия. Мужчина не отводил взгляда от моих губ.

– У вас тут пенка немножко, – сказал он неожиданно низким голосом. И провёл большим пальцем по моей верхней губе. Легкое прикосновение отдалось где-то внизу живота. Я замерла, глядя на него распахнув глаза.

Несколько секунд он тоже не шевелился, а затем медленно приблизил свое лицо, и осторожно поцеловал меня в губы. Сначала это было легчайшее почти невесомое прикосновение, но губы будто пронзили тысячи маленьких иголочек. Оставить их сомкнутыми я уже не могла. Его язык скользнул по моей верхней губе, повторяя недавнее касание пальца, и в этом движении было что-то почти магическое. Я ответила на поцелуй, и мир вокруг перестал существовать. Растворилась в этом моменте, забыв, кто я и где нахожусь. Смутно помнилось, что Геннадий гладил мою спину, но уверенности не было. Лишь тепло его руки я ощущала совершенно точно, а следом – нарастающую вибрацию его наручного браслета. Вибрация пульсировала все сильнее, пока он, наконец, не отстранился, чтобы рявкнуть в браслет: “Слушаю!” Видеосвязь он явно не стал включать. Голос разнесся вокруг, словно из динамика – его браслет был на громкой связи. Меня это удивило, ведь мой собственный коммуникатор всегда находится внутри уха, и я его вынимала только на ночь, чтобы поместить в стерилизатор. Геннадий быстро закончил разговор, пообещав перезвонить позже. За это короткое время я немного пришла в себя и лихорадочно допивала остывший кофе.

– Яра Викторовна, вы что, торопитесь?

– Если я Яра Викторовна, то вы Геннадий …? Как вас по батюшке?

– Геннадий Львович мы, – подыграл мне Гена.

– Яра, – вкрадчиво спросил он, – а мы и в постели будем выкать и обращаться друг к другу по отчеству?

Горло сжалось в тисках внезапного волнения. Следующий глоток воздуха застрял где-то в груди. Громкий, немного неуклюжий кашель – единственное, что я смогла выдавить в ответ.

Гена легко похлопал меня по спине.

– Ну что ты так испугалась? – с улыбкой спросил он, и тут же добавил, понизив голос до шепота, – мне хотелось это сделать ещё тогда, на конференции, – он бережно заправил за ухо прядь моих волос, открывая лицо. – Когда впервые увидел тебя. Твои волнистые локоны, подчеркивали изящные черты лица… А из твоих глаз, – он замолчал на секунду, словно подбирая слова, – из твоих глаз сыпались зеленые искры, гневно сверкающие на фоне темных волос… Стройные ноги, призрачно обрисованные деловой юбкой… —

Он замолчал, на мгновение задумавшись, а затем продолжил, уже с игривой интонацией: – Кстати, ты не считаешь, что мы, зеленоглазые, просто обязаны держаться вместе?

Его взгляд был серьезен, но в самой глубине его глаз таилась озорная усмешка. Присмотревшись, я действительно увидела, что они ярко-зеленые, как бутылочное стекло, – в отличие от моих, скорее серых с зеленым отливом. Впервые я обращала внимание на цвет чьих-либо глаз. Внезапно, эта незначительная деталь заставила меня задуматься. “Интересно, а какого цвета глаза у Адама? – промелькнуло в голове. – Никогда не смотрела.”