– Не буду вам мешать своей болтовней. Лучше подожду вон там, на лавочке, в тенечке, – сказал я, указывая на лавочку метрах в десяти от этой группы.
– Хорошо, – кивнул мужчина. – Как только он приедет, я ему скажу, что вы его ждете.
– Большое спасибо, – улыбнулся я, неторопливо заковылял в сторону лавочки.
Сев на нее, я с удовольствием прикурил сигарету. Пока все шло слишком гладко, а мой имидж провинциала действовал безотказно. Но я знал, что госпожа Удача слишком капризная дама и может отвернуться в любое время.
Я прождал минут двадцать, успев выкурить две сигареты, когда подъехала очередная машина. Из нее вышел высокий худощавый молодой мужчина в рубашке и брюках сине-зеленого цвета. На его худой шее болтался фонендоскоп.
Курившая компания уже давно успела скрыться в здании подстанции. Вскоре оттуда вышел именно этот мужчина и направился ко мне.
– Это вы спрашивали Сергея Ивановича Козлова? – спросил он, останавливаясь напротив меня.
– Присядьте, пожалуйста, на минутку, Сергей Иванович, – попросил я, положив ладонь на лавку рядом с собой.
Он нехотя сел, проговорив:
– У меня мало времени.
– Да, да, – кивнул я. – Я все понимаю и постараюсь быть краток. Вы были последним, кто вез сюда Кравцова Виктора Андреевича, выпавшего с балкона девятого этажа.
– Вы из милиции? – резко спросил он, делая попытку подняться. – Так я уже говорил не один раз, что помочь ему не было никакой возможности. Я ввел сердечное и обезболивающее. Можно сказать, что это был мешок с раздробленными костями. Я уже все сказал, – скороговоркой, как пулеметная очередь, выпалил он.
– Успокойтесь, Сергей Иванович, – ласковым тоном, кладя ладонь на его плечо, сказал я. – Поймите меня, Виктор был моим близким другом. Можно сказать, единственным настоящим другом. Вы меня понимаете?
Доктор только кивнул, все еще недоверчиво глядя на меня, а я продолжал:
– Повторяю, я никакого отношения не имею к милиции. Меня только интересует, возможно, глупый для вас вопрос: не мучился ли Виктор перед смертью? Ведь такая нелепая смерть.
– Да, смерть нелепая… – вздохнув, подтвердил Козлов, глядя в землю.
Мы были в нескольких минутах езды, когда поступил срочный вызов. Одновременно с нами подъехала и милиция. Я не стал дожидаться окончания осмотра милицией, погрузил Кравцова в машину, сделал уколы. Он был без сознания, но еще хрипло дышал. Мы даже не успели подъехать к больнице, когда все было кончено. Медицина здесь, к сожалению, была бессильна.
– Понимаю, – кивнул я. – Упасть с такой высоты. Он так и не приходил в сознание?
– Постойте… – доктор на минуту задумался. – Уже в машине Кравцов на мгновение пришел в себя. Он не говорил, а хрипел. Я тогда почти ничего не разобрал, но сейчас мне кажется, что в последние секунды он вспомнил о вас. Слова было трудно разобрать, но, кажется, он прохрипел «друг» и «да». Потом горлом пошла кровь и все кончилось.
– Спасибо, – кивнул я, – вы меня так успокоили.
– Простите, а вы не говорили об этом хрипе милиции?
– Зачем? – пожал он плечами. – Только нажить себе лишние хлопоты.
– Совершенно верно, – согласился я.
– Простите, а вы точно не из милиции? – повторил он вопрос.
– Успокойтесь, Сергей Иванович, в моем возрасте в милиции уже не держат, – с улыбкой сказал я. – Тем более у меня выраженный склероз. Я уже полностью забыл весь наш разговор. Но вы даже представить себе не можете, как уважили меня, успокоив мою душу. У меня последняя просьба к вам, если можно.
