Выбор за нами - страница 2

− Взрослый? – усмехнулся Сергей Иванович. – Да ты ни дня в своей жизни не отработал! Ты тратишь мои деньги, не думая о завтрашнем дне!

− Я закончил учиться и буду работать.

− Да кому ты нужен без моей протекции? Инженеришка с троечным дипломом! – мужчина с силой ударил по стене. Василисин слух уловил звук разбитого стекла. Тело сотрясала мелкая дрожь. Вжавшись в дверь, она напряженно ждала продолжения. – С другой стороны, − уже спокойнее рассуждал отец, − если ты хочешь быть взрослым, давай попробуем…

Не дожидаясь приглашения, мужчина прошел на кухню. На столе, усыпанном крошками, переливалось в лучах солнца пятно от красного вина. Под презрительным взглядом отца Митя съежился. Вчера вечером об уборке никто не думал. В спальне его ждала молодая жена. Бутылка вина не сразу поддалась штопору. Рука дрогнула, проливая яркую жидкость. Соорудив бутерброды из того, что было, новоявленный семьянин помчался к супруге.

− Хозяйка у тебя прескверная, − вынес суровый приговор отец. – С завтрашнего дня будешь проживать в доме, который оставила тебе любимая мамочка. Эту квартиру освободишь. Деньги заработаешь сам. Вещи разрешаю забрать, − благородно заявил он.

Мрачное выражение лица сына вполне соответствовало его ожиданиям. Брезгливо отряхнув брюки и пиджак, Сергей Иванович медленно встал.

−У меня больше нет сына, − бросил он уже у выхода.

Василиса сползала по двери. Страх, дрожью пробегающий по коже, превращался в громкие рыдания:

− Что же теперь будет?

Со злостью Митя стукнул по стене, которая недавно сотрясалась от удара другого мужского кулака:

− Как же я тебя ненавижу, папочка! Вещи он разрешает мне взять… Ничего не надо!

Молодой человек залпом выпил стакан холодной воды из-под крана. Под тапкой что-то хрустнуло.

− Чёрт! – выругался он. Осколки стекла горошинками осыпали пол. Его нога скрывала профиль отца. Мелкой сеточкой переливалось лицо матери. Митя с силой наступил на ненавистный профиль человека, оставившего его без гроша в кармане. Ничего, он справится, он его обхитрит.

− Василиса! – крикнул супруг, вспомнив о второй половинке. – Собирайся! Мы уезжаем!

Из открытой двери показалась поникшая тень. Шмыгнув носом, Василиса робко посмотрела на мужа:

− Совсем собираться?

− Совсем. Бедная моя, испугалась? – ласково прижал он её к себе. – Какая ты у меня чувствительная!

Ища защиту, девушка обняла его. В душе снова воцарился мир. Её муж – самый лучший человек на свете. Он придумает, как им жить дальше. Главное – верить в него.

Приготовив ещё не разобранную сумку, Василиса быстро переоделась. Обходя комнаты, Митя кидал что-то в рюкзак, напоследок положив несколько спортивных костюмов и рубашек. Поразмыслив, он схватил демисезонную кожаную куртку и дубленку.

− Прощай, квартирка! – пробормотал он на выходе. Не потрудившись захлопнуть входную дверь, молодой человек вызвал лифт. Заходя внутрь кабинки, Василиса тревожно оглянулась назад, однако предпринимать ничего не стала. Металлические двери сомкнулись, отрезая их от прошлого. Бесшумно лифт спустил их вниз, раскрывая створки и пропуская в новую жизнь.

Женская ладошка доверчиво сжимала крепкую мужскую. Митя помог жене сесть в белый мерседес, а затем бросил вещи на заднее сидение. Из открытого окна по московским улицам разносилась громкая музыка. Остановка около каждого следующего банкомата грозила перерасти в ураган. Митя обнаруживал, что остался без гроша в кармане. Все кредитки были заблокированы отцом. Последняя попытка ничем не отличалась от предыдущих. Молодой человек облокотился на руль, пытаясь собраться с мыслями. В кошельке осталось несколько пятитысячных, подаренных на свадьбу друзьями. Снять квартиру и остаться без денег – данный вариант Митя отбросил сразу же. Они поедут в материнский дом. Возможно, дом не в таком плохом состоянии, как ему помнится, и там можно прекрасно жить. Друзьям он скажет, что у них теперь загородный коттедж, а на работу можно добираться на машине. От осознания новых перспектив Митя заметно повеселел. Набрав на навигаторе адрес, он отправился в путь. Василиса молчаливо притаилась на переднем сиденье, наблюдая, как центральные улицы сменяются окраиной, а затем лесом.