«А это оказывается очень удобно. И, к тому же, освобождает от всех этих светских бесед, – думала Гвендолин, поглощая на ходу свой завтрак. – Зачем только я так сильно ругала Ивона за это раньше?»
По дороге ей встретилось несколько опаздывающих к трапезе персон.
– Это она? – тут же послышался шепот.
– А ты не видишь? С каждым днем все распущеннее.
Гвен обернулась. Они смотрели на нее, не стесняясь и не пряча взгляд. Они смотрели высокомерно, словно гордились тем, что говорили это достаточно громко для того, чтобы она услышала. Гвен чувствовала себя беспомощно. Она хотела ответить. Она хотела позаимствовать у них каплю высокомерия.
Но неожиданно из самого потаенного уголка души на свет выбралась другая Гвен. Та, что всегда была покорной и осторожной. Та, что мечтала о свободе от дворцовых пут, но мечтала тихо, про себя. Та, что находила глоток свободы в общении с этими оболтусами – Келеросом и Ивоном – и которая убеждала себя, что сама не похожа на них.
Эта Гвендолин могла лишь проглотить услышанное, ничего не сказать, стерпеть. И тем самым лишь укрепить веру в себя у этих девиц.
«Ты слабая, – корила она себя, удаляясь прочь. – Неужели ты всегда была такой?»
Кусок больше в горло не лез, и пирожок полетел с балкона к ногам одного из напыщенных индюков.
Это все ерунда, просто минутная слабость. Она не остановит ее, а, наоборот, ускорит по новому пути. Она хотела по дороге заглянуть к Келу, но лучше потом. Сейчас его наверняка навестят и без нее.
Гвен быстро засеменила по лестнице прочь из замка, по чуть потрескивающему под ногами морозу. Она шла туда, где расплавленная сталь остывает и вновь накаляется от битв и сражений. В главный штаб элитных войск короля, где ее могли научить держать в руках оружие и постоять за себя и за друзей.
Штаб был похож на обособленную крепость, чуть затерянную в лесах. Но Гвен знала дорогу, она не раз проезжала мимо в повозке, слушая звуки так похожие на кровавую битву. Тогда у нее замирало сердце от подобного, но сейчас это было тем, что она искала.
Двери крепости отворили два стражника. Один из них был молод и худ, а доспехи на нем явно болтались и были с чужого плеча. Второй – с заросшим лицом, в годах. Оба хмурились и не давали пройти.
– Вы кто, госпожа? – наконец заговорил второй.
Непрошенных гостей здесь обычно не встретишь, Гвен это знала и была готова, что рады ей здесь не будут.
– Графиня Ноар Горберт, – она приподняла ладонь, но не для поцелуя, как это делали прочие девушки ее круга, а чтобы продемонстрировать перстень с семейным гербом.
В другие дни Гвен не носила никакой драгоценной символики, но сейчас это сослужило хорошую службу. Не зря у нее ушла добрая половина утра на поиски этой маленькой, но довольно увесистой безделушки. И теперь эти двое склонились к ее ладони, но прикоснуться не решились. Еще бы, если перед ними действительно графиня, а не самозванка, подобная фамильярность не сойдет с рук.
– Графиня? – мужчина еще раз оглядел ее с головы до ног. – Это, конечно, очень неожиданно. Чем обязаны?
Сомневаться больше не было не единого повода, но усач все продолжал стоять посреди прохода, преграждая путь.
– Я хочу научиться оружейному делу.
Брови мужчины вскочили высоко вверх. Младший же стоял, разинув рот:
– Но зачем вам это, госпожа?
– Исключено, – отрезал тот, что постарше, как только пришел в себя.
– Что? Я полагаю, стража не имеет права отказывать тем, кто выше… Как у вас говорят? По званию?
