ПЕРЕМЕН ТРЕБУЮТ НАШИ СЕРДЦА
Дурь какая.
И делать кому-то нечего – на стенах писать. Из старой-старой песни, которую пацаны раньше во дворе бренчали, а теперь не слышно. Даже не помню, какие там дальше слова.
Достаю перед домом телефон, чтобы не сразу домой, – а там тридцать шесть уведомлений в «WhatsApp».
Начинается, блин.
Неймётся кому-то.
>Ребята, у меня грустные новости. Я несколько дней назад разговаривала с Тамарой Алексеевной насчёт вашей контрольной по алгебре, но это неважно, это потом. Дело всё в том, что она тогда сказала, что её муж болеет – температура, ОРВИ. Я не обратила внимание, а вчера он умер. Я думаю, что вы всё понимаете.
>охренеть
>ужас какой
>вы думаете, что от этого? да вряд ли
>не, ну правда, теперь по любому поводу думают, что от этого, когда вовсе и не от этого
>он старый вроде был, мужик. я видел один раз, он к Тамаре заходил
>Всеволод, мы сейчас не обсуждаем, этого нам уже не узнать. И к Тамаре Алексеевне, ладно?
>ладно. почему не узнать? делают же какие-то анализы, тесты
>заткнись уже, а? какие ещё тесты
>это не наше дело
>Именно. Правильно ребята говорят. Тебе лишь бы сказать, да ещё какую-нибудь гадость. Да, это верно, что мы не знаем, но
>так не говорите и не пугайте никого. ему сколько лет было, семьдесят? чего вы хотите.
>для тебя любому человеку старше двадцати уже сразу семьдесят. А ему, если хочешь знать, и шестидесяти не было
>это всё равно, мы же понимаем
>сев, правда. тут человек умер, чего ты цепляешься. жалко тамару алексеевну
>жалко
>ребят, я вот что подумала. получается, что она тоже заразилась? она ведь с мужем в одной квартире жила, это легко
>да ну
>с чего бы
>хотя. вообще получается, что такое может быть. и что теперь делать? она ведь тоже немолодая.
>Ребята, ребята! Я ведь не для того написала, чтобы вы испугались и обсуждали, кто и чем заразится. Человек умер, понимаете? Близкий человек вашей учительницы, замечательной Тамары Алексеевны.
>Мы понимаем
>Мы не боимся
>А я боюсь
>ладно, Алён. мы уже поняли, что ты всего боишься. можно и перестать бояться для разнообразия.
>Всеволод, хватит тебе, это вы точно можете без нас обсудить, как я думаю. Давайте решать, что мы можем сделать в такой ситуации, как помочь Тамаре Алексеевне.
>а что тут решать. нужно скинуться, на похороны помочь и вообще.
>спасибо, Сев.
>так что, по сколько скидываемся? думаю, по 1к будет норм
>а не много, Сев? Может, у кого-то нет такой возможности
>да ладно вам, есть у всех возможность. скажите только, куда деньги перевести
>Выберите ответственного, пусть каждый ему переведёт, а уж он потом Тамаре Алексеевне
>хорошо, так и сделаем. ребят, все ведь согласны?
>я согласен
>и я
>и я
Пишу последним:
>да, конечно
И сразу же высвечивается звонок. Всеволод.
– Да?
– Привет. Надо обсудить кое-что.
– Что ещё?
– Ты дома?
Молчу.
– Нет, но недалеко.
– Это хорошо. Слушай, мама Яны, конечно, хорошая женщина, организовала всё. Никто бы в жизни не допёр просто денег на похороны собрать.
– Ведь это ты сам и предложил.
– Предложил, потому что знаю. Не важно. Ты хоть понимаешь, что Тамару Алексеевну теперь тоже в больницу заберут, если уже не забрали?
– Почему?
– Ну подумай. За тебя думать не собираюсь.
И хотя прозвучало грубо, не разозлился. Так получилось, что Всеволоду многое можно говорить.
– Потому что муж заразился, а значит, и она? Ты ведь об этом писал?
– Писал, никто не понял только, что́ я имею в виду – типа что в чужой жизни копаюсь или как-то так. А я о том, что у неё ведь вроде, кроме этого самого мужика, который умер, и не было никого.
