– Ничего, – продолжала шипеть я гневно.
– Я сейчас мужу позвоню, – угрожающе начала она, извлекая из кармана телефон, – посмотрим, кто потом будет обслуживать клиентов.
– Звони, – с вызовом в голосе, произнесла я. – Надеюсь, у твоего папика мозгов больше, чем в твоей пустой башке! – сорвалась я на крик, окончательно лишившись терпения.
– Дура, – пискнула она голосом испуганной мыши, зажатой в мышеловке, и прижала мобильный к уху. – Любимый, – мурлыкнула она, а я насмешливо хмыкнула от этой омерзительной приторности, – тут какая-то овца разбила мою машину, – сказала девица, а я аж обалдела от подобной интерпретации событий. – Ты можешь подъехать? – она помолчала немного, слушая ответ. – Она мне угрожает расправой! – повысила белобрысая писклявый голос, а я округлила глаза. – Я на перекрестке Астраханской и Соборной. Хорошо, я жду тебя, – сунув мобильный в карман полушубка, она взглянула на мое злое лицо. – Ну, все, тебе конец, – сообщила девка, глядя в глаза.
Высокомерно хмыкнув, я подошла к «Доджу», рассматривая разбитую фару. Гнев не позволял успокоиться. Он, напоминая задиру, дразнил аффект, истекающий бешеной слюной от ярости. От вида повреждений, хотелось вцепиться в волосы этой пустоголовой крашеной куклы. Она стояла у распахнутой двери своего седана, поглядывая на мои гневные конвульсии с опаской. Фыркнув, я отошла подальше от греха и, опустив ладони на холодную крышу купе, закрыла глаза.
– Ну, наконец-то, – послышалось справа, а я открыла глаза, отлепив влажные ладони от ледяного металла.
Повернув голову в сторону белобрысой девки, я уставилась на Курганова, оказавшегося рядом с ней. Она что-то стала поспешно ему объяснять, а Руслан пристально смотрел на мое лицо, стоя неподвижно на месте.
– Ты посмотри, что она натворила, – указывая рукой на мятый капот «Мерседеса», громко произнесла девица. – Она еще и угрожала мне, – продолжала тараторить крашенная кукла, возмущаясь.
Курганов наконец-то обрел подвижность и взглянул на белобрысую, нахмурившись.
– Садись в машину, – сказал он, вновь взглянув на меня.
– Любимый, – растерялась она, поглядывая на нас поочередно, – она…
– Сядь в машину! – рявкнул Курганов и, схватив девицу за руку, практически впихнул ее в салон. Захлопнув дверцу, он подошел к капоту синего седана и осмотрел повреждения моего «Доджа». – Извини, – сказал Руслан спокойно, снова уставившись на меня. – Я компенсирую.
– Водительские права – не лучший подарок, – произнесла я, борясь с гневом, который не отпускал сознание, продолжая тыкать палкой сидящий в клетке аффект.
– Пришли мне счет за ремонт, – сказал он все с тем же спокойствием, продолжая гипнотизировать меня взглядом.
– Лучше найми ей инструктора, – фыркнула я и, распахнув дверцу, села в салон авто.
«Челленджер» взвыл и устремился вперед, а я тяжело вздохнула, глядя на стоящего неподвижно Курганова.
Оставив свое купе в автосервисе, я вызвала такси и отправилась в офис. Дозвонившись с пятого раза до господина Малкина, усердно изображающего занятость, я назначила встречу на завтрашний вечер. Необходимо было выполнить просьбу отца и написать, наконец, эту чертову статью.
Желтый седан замер напротив входа в ресторан, в котором и была назначена встреча с Петром. Я сжала в пальцах черный клатч и, покинув салон такси, поправила нервно пальто дрожащими руками. Желание входить в помещение, меня покинуло окончательно, и я пожалела о том, что встречу нельзя прогулять, как нелюбимый школьный урок.
