– Понимаю, конечно, – сказала Люша на прощанье Лайме. – Какая уж после этого дрессировка!..
Она и сама наутро отказалась идти в школу.
Нагрудные родители
сказка-крошка
Был у мамы с папой сынок Еря, который вырос большим-большим.
А мама с папой стали маленькими-маленькими.
Еря их очень любил. Чтобы реже расставаться с ними, он сажал маму в левый нагрудный карман, а папу – в правый.
И если Ере нужен был совет, мама или папа вылезали на плечо, вставали на цыпочки и шептали ему в ухо.
В одной семье рос сын Еря. То ли его хорошо кормили, то ли очень любили, но вырос Еря большим-пребольшим. А мать с отцом стали тем временем уменьшаться в росте (бывает такое с возрастом) – и оказались они маленькими-премаленькими.
Еря очень дорожил родителями. Чтобы реже расставаться с ними, он сажал маму в левый нагрудный карман, а папу – в правый. Всё, что им ни захочется, тут же в карман опускал. О цветочках для мамы не забывал, и о свежей газетке для папы.
Родителям эта нагрудная жизнь очень нравилась. Да и сыну они в любой момент могли помочь. Если кто-нибудь его расстроит, мама выбиралась из кармана и гладила Ерю по щеке, пока он снова не начинал улыбаться. А если Ере совет был нужен, достаточно было отцу на плечо выбраться, а Ере к нему ухо наклонить.
Правда, Еря всё продолжал расти, а родители всё уменьшались. Со временем он уже их ни разглядеть не мог, ни расслышать. Хорошо, что в нём много уже накоплось и ласки, и подсказки. По-прежнему Ере казалось, что он мамину руку на щеке чувствует и отцовские советы слышит.
Так что он всё равно никогда не забывал опустить цветочек в левый карман и положить свежую газетку в правый.
Путешествовал Янз по дремучему лесу. Услышал он однажды хруст, топот – и вышел на поляну странный человек. Огромный, горбатый.
– Ты откуда? – спросил Янз.
– Здесь живу, по чаще брожу, – прогудел великан.
– Один? – посочувствовал Янз.
– Почему же один?
Снял великан свой горб, а это и не горб оказался, а маленькая избушка. Вышли оттуда жена и дети. Весёлые, хлопотливые. Стол накрыли, чаем с пирогами угостили. Папу Любоношу расцеловали – и снова в избушку.
Распрощался Любоноша с Янзом и пошёл дальше сквозь чащу ломиться.
Шёл Янз по дремучему лесу. Вдруг слышит такой хруст и такой топот, будто слон через заросли пробивается. Не испугался он. Стоит на поляне, дожидается. Тут вышел на него странный человек. Огромный-огромный, горбатый-горбатый.
– Ты откуда? – спрашивает Янз.
– Здесь живу, по чаще брожу, – прогудел великан.
– Один? – посочувствовал Янз.
– Почему же один?
Снял великан свой горб – а это вовсе и не горб оказался, а маленькая избушка. Выпорхнула оттуда жена, повыскакивали дети. Все весёлые, хлопотливые. Папу Любоношу расцеловали, Янзу поулыбались, стол накрыли, чай с пирогами устроили.
Тогда и Янз расстегнул свой рюкзак с окошечком.
– Вылезай, Энз! – говорит. – Тут все свои.
Вылез из рюкзака маленький человечек. Сам взрослый, а ноги у него не выросли. Сам далеко ходить не может, вот Янз и взял его с собой в путешествие. Тут же Энз с детишками игру затеял, в этом он мастер был.
Долго ли, коротко ли, настало время прощаться. Спряталось семейство Любоноши в избушку, и пошёл тот дальше сквозь чащу ломиться.
Посмотрел Энз им вслед и говорит Янзу:
– Отличный парень этот Любоноша. Не зря у него это прозвище именем стало. Пожалуй, я теперь тоже буду тебя Другоносом называть…
