–Стратеги, значит, – поддержала шутливый тон Охотника Юллин.
–Во-во! А когда харайшин вслед за Гарлином на них помчался, они и давай стрелами швыряться,…Правда, целились в зверюгу…
–Попали? – эльма уже открыто смеялась, и Лохмоть тихонько радовался перемене в её настроении.
–Конечно.…Аж два раза. И оба раза в тютельку, если считать таковой тех, кто стоял напротив. Ещё один со скалы грохнулся, башкой о камни…
–Ещё двое. Ещё двое, Лохмоть! – посерьёзнев, сказала Юллин. – Нельзя их отпускать… никого!
–Понимаю, – кивнул Охотник и уставился на что-то поверх головы эльмы. – Если я прав, эти двое направляются сюда. Правда, не одни…
Юллин резко развернулась. Опять заныла спина, но она не обратила на это внимания, устремив взгляд туда, куда смотрел Лохмоть. Со стороны поляны, служившей им ночлегом спотыкаясь, брели двое мародёров, причём один из них был совсем ещё подростком, года на три-четыре постарше Грошика. Сбоку шагал Шича, а сзади, возвышаясь над ними на две головы, вышагивал Олбиран.
–Все! – радостно выдохнула эльма. Уже хорошо зная её, Лохмоть понял, что она радовалась не тому, что ни одному мародёру не удалось удрать, а тому, что все они, её спутники и друзья, живы.
–Пошли, – Юллин кивнула в сторону деревьев, под которыми сидел Грошик. Охотник кивнул, но немного задержавшись ещё раз окинул взглядом местность у чаши.
–Вот и помылись! – криво усмехнулся он.– И откушали заодно!
Тяжело вздохнув, он сплюнул под ноги и зашагал вслед за эльмой.
–Никогда такого не видел! Никогда не забуду! И детям своим расскажу! – размахивая жареным куском ики, восторженно говорил Шича.
–Если они у тебя будут! – подколол его Лохмоть, отрезавший от тушки очередную порцию. Спустившиеся на скалы сумерки, постепенно скрывали дым от погребального костра, разожжённого на далёкой теперь поляне. Трупы врагов в беспорядке побросали на наскоро сложенную из сушняка кучу и подожгли. В последний момент огр внёс в обряд свою лепту: вытащил из чаши харайшина и взвалил его на погребальницу.
–Пусть он их и там погоняет! – жёстко усмехнулся тогда Олбиран.– И так чести для них много…на костре-то.…Заодно и воду от этой падали освободили.
Ещё многое они успели сделать, до того как оказались на месте своего теперешнего пребывания. На поляне действительно была затайка Зубаря, и Шича показал её. Рассматривать находящееся там времени не было, взяли лишь необходимое: деньги, кое-что из оружия и одежды.…Пока всё это укладывали в плетенцы, Кун отвёл эльму в сторону и осмотрел её спину.
–Синячище знатный, – улыбнулся он, закончив смазывать спину какой-то мазью. – Да только тебе не привыкать. Судя по тому, что у тебя уже на спине имеется, это для тебя так – маленькая царапина. Дня три помажем, а потом сойдёт. Сейчас-то полегче?
Юллин осторожно подвигалась. Боль уже не вспыхивала так резко и внезапно, как это было в первое время после падения. Сейчас она словно отступила куда-то внутрь, спряталась, лишь иногда напоминая о себе нудным нытьём.
– Неплохо, – тоже улыбнулась Юллин. – Спасибо тебе, кудесник!
–Да ладно! – ответил втайне польщённый похвалой Кун и тут же заторопился. – Пойду. Мне ещё Олбирана осмотреть надо, да и от Грошика боюсь далеко отходить.
–Как он?
–Сдюжит, – ответил Кун. – Ручаюсь чем угодно!
–Верю! – опять улыбнулась эльма, и они разошлись по своим делам.
Двоих пленных заставили тащить выпотрошенную тушку ики, повесив старшему на плечи ещё и плетенец с вещами. Мародёры, стиснув зубы, молчали и плелись вслед за Шичей по тропе, ведущей в верховья ручья. Замыкал шествие постоянно оглядывающийся Лохмоть. Временами он даже задерживался, уничтожая мельчайшие следы, могущие указать преследователям их дальнейший путь. Однако никаких признаков того, что за ними кто-то идёт, он так и не обнаружил. Когда начало темнеть они остановились, свернув с тропы в лес, по которому уже шли некоторое время. Подходящее место для ночлега нашлось быстро и, разведя костёр, путники наконец-то присели поесть. И вот теперь Шича восторженно вспоминал прошедшую схватку:
