–Я лгал, – безмятежно улыбаясь, проговорил Кун.
–А я ведь и правда, призадумался, – рассмеялся Лохмоть. – А ты, оказывается, у нас только пугать …Он хотел продолжить, но неожиданно квакнул, да так, что сам перепугался и прикрыл рот рукой, во все глаза глядя на знахаря.
–Ещё, – попросил огр, с любопытством смотря на Лохмотя, и тут же квакнул сам.
Эльма рассмеялась, а Грошик невольно заёрзал и вновь свалился на землю.
–Ну, хватит,– произнёс Кун и провёл рукой. Лохмоть осторожно кашлянул, а потом тихо выругался, ощупывая горло.
–Ты и с Ракушкой также? – спросила Юллин.
–А куда было деваться? Она и правда что-то знала, вот и пришлось ей внезапно приболеть… – Кун протянул руку и поднял Грошика.
–Любой из вас так может? – спросил ещё не отошедший до конца от шутки знахаря, Лохмоть.
–Почти, – кивнул Кун. – Хотя постепенно все распределяются, начинают заниматься какой-то одной формой магии, реже двумя или тремя. Отсюда и ведьмачки, маги-лекари, вещуны, чудодеи, колдуны– простые и чёрные…
–А это ещё кто? – полюбопытствовал огр. – А то я там, на дороге, Валваль про что-то такое сказал…
–Так не все ведь хотят жить по правилам, – усмехнулся Кун. – Кого-то не устраивает, что их дар ограничен, кто-то хочет сделать такое, что до него никто не мог.… Вот и начинают они выделываться, творить незнамо что. Наделают бед где-нибудь своими заклятьями, хорошо если сами погибнут, а то ведь столько люда извести успевают! Магова Община следит, конечно, но иной раз и запаздывает с розысками. Вот помню, был такой чёрный колдун, Ахо. Сначала он благим делом занимался, смог сделать так чтобы рогали больше молока давали, другая домашняя живность больше приплода приносила. Его даже в Эслат призвали, в Магову Общину. Побыл он там недолго. Как раз в Новых землях порядок наводили, вот его и отправили туда, местных чародеев под руку Общине приводить. Но Ахо видимо посчитал, что может больше, чем от него ждут. Потихоньку начал свои изыски. Сначала на зверье пробовал, а затем и до люда добрался…
–Чего он хотел-то? – с любопытством спросила Юллин.
–Непонятно, – развёл руками Кун. – То, что нашли потом, мало что дало. И записей никаких не обнаружили. А сам Ахо погиб. Страшной кстати смертью. И глупой. Уж такой сильный маг должен был почуять приближение врага.
–Злыдни?
–Нет. Шонский выползок. А у него сами знаете, любой укус – верная смерть. Да и как иначе, если вместо крови отрава по жилам бежит,– сплюнул знахарь. – Так что укусил выползок Ахо и всё, только тело в жутких язвах осталось. И тут тоже загадка. Выползки обычно нападает, только если жрать хотят. А тут он даже не уволок добычу подальше в лес, словно напугало его что-то… или кто-то.
Живое воображение Юллин тут же нарисовало эту мрачную картину. Шонский выползок, мерзкая тварь, размером с Грошика и многочисленными ножками. Выползок был абсолютно слеп, но это не мешало ему находить свои жертвы. Обычно он жил в своём укрывище, далеко от обитаемых мест и выбирался оттуда, только ведомый чувством голода. Несмотря на большое количество конечностей, выползки были медлительны и, не обладая никакими защитными средствами, кроме своего страшного яда, легко уязвимы. Посему они устраивали засаду. Выбрав толстый ствол дерева возле звериной тропы, они заползали на него и принимали форму и цвет коры, создавая на дереве уродливый нарост, по которому внимательный глаз сразу мог определить их местопребывание. Так выползок мог ждать свою поживу несколько дней. Когда проходящая мимо живность свыкалась с таким изменением в привычном мирке и теряла осторожность, он нападал. Как верно заметил Кун, укус этой твари в большинстве случаев был смертельным. Найдя по запаху умирающую жертву, выползок утаскивал её в свою нору и пожирал, после чего преспокойно дремал несколько седмиц, переваривая добычу. Ходящие же по Шону и другим областям Обители слухи о чудесных спасениях после укуса выползка, можно было пересчитать по пальцам, да и верить рассказчикам порой было сложновато. Скорее всего, Ахо тоже потерял бдительность…
