«Мярр сказал, что это лишь отображение моих мыслей, значит, надо думать только о том, чтобы найти дыру и “залатать” ее. На самом деле ко мне никто не приближается», – успокоила себя волшебница.
Вытянув руки и сконцентрировавшись на кончиках пальцев, Ирис поплыла вперед. Позади нее оставались крики, невнятные всхлипы и ощущение, что вот-вот кто-то схватит за руку и потащит в неизвестность. Здесь не было ничего незнакомого. Все эти явления она уже видела, и не раз, а теперь старалась не замечать, как мошек, кружащих над озером в знойный день. Прощупывая ускользающую из ладоней пену, девушка пыталась найти разгадку: как поступить, оказавшись рядом с тем местом, где совсем недавно прополз василиск. С ней не было и маленького справочника, а о том, чтобы попытаться материализовать сюда толстый фолиант не могло быть и речи.
Пробиваясь сквозь все более вязкую пену, она посчитала, что выбрала правильное направление, если, конечно, это место не посчитало ее чужеродным предметом, который стоит сразу же уничтожить. В теле возникла ломота, словно разрывающая ее тело на части, а горло и низ живота будто прожгло раскаленными прутьями. Девушка остановилась, тщетно пытаясь привести себя в чувство. Волосы выбились из узла и теперь торчали, как нескошенные травинки на гладком газоне.
Ирис раскинула руки, стараясь таким глупым способом удержать равновесие и отвлечься от боли. Пена начала оборачивать ее плотным коконом. Волшебница зажмурилась и принялась вспоминать все истории о том, с чем вряд ли сталкивался кто-либо из кудесников Архипелага вне книжных страниц. О разуме, присущему воде, камням, деревьям, ветру: в иных землях они могли даже заговорить, повергая в оцепенение мудрецов и самых отважных воинов. Хуррор же изначально отличался от всего того, что встречалось в природе островов. Вероятно, он был даже их дальним родственником.
– Я не хочу тебе зла… – прохрипела она. – Я только хочу помочь. Василиск тебя обидел. Я попытаюсь все изменить. Покажи мне, куда тебя ранили. Приведи меня туда.
Ирис с трудом заставила себя ровно дышать и держать спину прямо. Иной идеи, кроме как продолжить переговоры, у нее так и не возникло, поэтому, напоминая, что и драконы не смогут ее спасти, девушка произнесла:
– Не сердись на меня… Я тебя понимаю… Сейчас ты обижен на драконов за то, что они не защитили тебя… Они просто заблуждались. Они привыкли, что их оберегаешь ты… – В груди у волшебницы разлилось тепло. Она сочла это добрым знаком: вполне возможно, удалось поймать нужную энергию, значит, хуррор действительно обладает разумом. – Я… Не смотри, что я заблудилась… Они сейчас даже не могут тебя коснуться из-за заклинания… Но у меня есть шанс помочь… Знаешь… – Она стала говорить еще медленнее, давая этой странной субстанции шанс полностью понять ее язык или подсказать свой. – Знаешь, как-то одна колдунья чуть не покалечила одного моего друга… Я закрыла его собой и, видит Создатель, не допустила бы, чтобы с ним произошло что-то дурное… Я защищала его, как самое дорогое в жизни. Хотя у нас с ним тоже не всегда все гладко… Он считает меня… – Ирис невольно вздохнула и шмыгнула носом. – Я ведь волшебница, и он считает, что во мне таится опасность… Хотя я бы никогда не причинила ему зла… Но он все равно меня боится… Так и ты с драконами: они переживают за тебя, забыли о своей гордости, позвали меня… Мне самой очень страшно! О, Создатель…
