Девушка поджала губы в попытке сохранить спокойствие перед подобной грубостью.
– Мне жаль, что я ранила твои чувства, Томми. – Ранила чувства? Если бы сейчас пол разверзся у него под ногами, чтобы полностью поглотить, Том был бы этому рад. Неужели их встреча две недели назад оказалась недостаточно унизительной? Элла разбила его мечты, заставила его ощутить себя полным идиотом из-за собственной веры в то, что он ей небезразличен. И при этом вела себя так, будто ей пришлось иметь дело с чересчур ранимым юнцом. – Но ты застал меня врасплох. Я и понятия не имела, какие чувства ты испытываешь… по отношению ко мне.
Ей даже произносить это было неловко. Том подозревал, что залился краской так же густо, как и Элла. Зубы сжались так, что он едва не лишился способности говорить.
– Все было очевидно. Но тебе не стоит беспокоиться на этот счет. Я больше не стану обременять тебя разговорами о своих чувствах. Это была моя ошибка.
Элла тотчас же просияла.
– Значит, мы можем обо всем забыть и снова общаться, как прежде? – Она улыбнулась. – Я скучала по тебе, Томми. Мне так много хочется рассказать тебе о Франции.
Несколько лет назад Том был бы счастлив послушать ее рассказы. Несмотря на то что у него не имелось никакого желания посетить Францию или все те места, о которых говорила Элла в детстве, он поехал бы туда и жил там, если бы это сделало ее счастливой.
Но сейчас он смотрел на Эллу так, словно не верил собственным ушам. Она считала его чувства настолько поверхностными и несерьезными? Неужели полагала, что он может управлять ими, точно фитильком масляной лампы?
– Ну и как ты себе это представляешь, Элизабет? На протяжении пяти лет я ждал возвращения девушки, которую любил сколько себя помню. Девушки, которая, как я думал, любит меня. – Глаза Эллы округлились при слове «любил», но Том продолжил: – Но когда она вернулась домой, я узнал, сколь сильно заблуждался. Любимая девушка не только не ответила на мои чувства, но сочла их «невозможными», а все происходящее и вовсе «игрой». Возможно, это глупо, но я вижу, что так, как прежде, уже никогда не будет.
В глазах Эллы вспыхнул огонь. Тому потребовалось немало усилий, чтобы вывести ее из себя, и в конце концов его замечание достигло своей цели.
– Ничего не изменится, если ты не будешь так чертовски упрям.
На протяжении многих лет он заставлял себя не забывать, где его место, помнить, что Элла дочь лорда. Лишь это помогало ему сдерживаться и не заключать Эллу в объятия. Том наклонился и заглянул ей в глаза.
– Хоть раз в жизни раскрой свои прекрасные голубые глаза, Элизабет. Все уже изменилось. Теперь мы оба видим, что у нас нет будущего.
Элла дерзко взглянула на Тома. Не только он мог быть упрямым.
– Но это не означает, что мы не можем остаться друзьями.
– Еще как означает. – В течение нескольких минут они гневно взирали друг на друга. Руки Тома подрагивали от желания прикоснуться к любимой. Увидеть, как горящий в ее глазах гнев сменится страстью, которая, как он знал, бурлила в ее душе. Но он недостаточно хорош, чтобы прикасаться к ней.
Сердце пронзила боль, и Том отвернулся.
– А теперь, если позволишь, мне нужно собираться.
И тогда до него дотронулась Элла. Прикосновение ее руки было сродни языку пламени, лизнувшему кожу и тотчас же охватившему все его существо. Весь гнев Эллы куда-то улетучился, а в глазах промелькнуло нечто очень похожее на панику. Впервые в жизни Тому не хотелось ее утешать.
