– Они не так давно поселились в Гатчине, чтобы быть ко мне поближе, работают на авиационно-ремонтном заводе. У меня очень скромная семья. Я выросла на Волге, в Питер приехала поступать в универ, да так и осталась. Сначала жила в общежитии, потом снимала комнату в коммуналке. А когда устроилась на работу, купила эту квартиру в ипотеку. Еще лет 10 платить взносы, но у меня хорошая зарплата, так что на жизнь хватает.
– Мне нравится жить у тебя. Но если хочешь, можем переехать ко мне. Между прочим, там метраж побольше и район получше. Как только поправишься, обязательно съездим туда.
– Ты живешь отдельно от отца?
– Да. Мать год назад оформила дарственную мне на свою бывшую квартиру, где жила после развода. Искупает вину передо мной, так сказать, за то, что оставила меня с отцом 10 лет назад. Чтобы я не поминал ее лихом.
Макс внимательно осмотрел мою больную ногу и поцеловал меня в лодыжку:
– Это чтобы быстрее заживала, – улыбнулся он, – Я когда тебя первый раз увидел, тогда, на лестнице, – ночь не спал. Еле дрожь сдерживал, так тебя хотел. Помнишь, ты случайно моей руки коснулась, когда за перила взялась? Через меня словно разряд тока прошел. Я тогда подумал – вот та, которая мне нужна. Но сейчас уже совершенно точно знаю, что люблю тебя.
– А то, что я почти на восемь лет тебя старше?
– Я совершенно не чувствую этого. Ты глупая, беззащитная и пугливая как мимоза. Хотя нет, не глупая, скорее наивная. Но в баскет отлично играешь. Все просто обалдели, когда ты начала мячи один за другим забрасывать. Хочу опять с тобой сыграть – на пару посоревноваться.
– Спорим, проиграешь? В школе у меня кличка была – баскетбольный снайпер.
– Ух ты, здорово! Значит, ты еще со школы таким точным броском владела?
– Это как-то само получалось. Я ведь не баскетболом занималась, а спринтерским бегом. Просто тренер настаивал на разнообразной физ подготовке, вот я и тренировалась в спортзале с мячом, чтобы не скучно было.
– А почему бросила спорт?
– Когда в универ поступила, уже в Питере, поняла, что не имею никаких спортивных амбиций. А без этого результатов не добьешься.
– А может, тренер твой что-то не так сделал?
– Пытался, – буркнула я и отвернулась.
– Вот же урод, – чертыхнулся Макс и сжал кулаки.
В понедельник он опять утром тренировался во дворе, потом готовил завтрак и разбудил меня в 9 утра, когда я хотела еще поспать:
– Собирайся, к 10-ти часам заедем в загс, подадим заявление. Мне потом в гимназию нужно, кое-какие бумаги оформить для досрочного получения аттестата.
Спорить с ним было бесполезно, он не слушал возражений. Меня успокаивала только мысль, что за месяц он сто раз передумает жениться, да и вообще его уже не будет в моей жизни.
После загса Макс завез меня на такси домой и страстно поцеловал возле двери.
– Нас же увидят, – возмутилась я, но он, лучезарно улыбаясь, беспечно скатился вниз по перилам и исчез за входной дверью подъезда.
– Я сошла с ума, если решила связаться с этим мальчишкой, – пробормотала я себе под нос, а дома позвонила в гимназию, извинилась за то, что не смогла из-за травмы напоследок заполнить журнал. Потом позвонила себе на работу. Ничего срочного там не было, начальница отдела пожелала мне качественно отдыхать в отпуске.
Вернулся Макс с цветами, тортом и шампанским и беспрестанно целовал меня, рассказывая о том, как пообщался с директором и завучем гимназии.
