Для Жорика – настоящее имя Вадим Ратманов, брачный аферист – роскошная квартира площадью шестьдесят восемь квадратных метров оказалась лакомым кусочком, а хозяйка квартиры – глупой красивой куклой, у которой была некрасивая маленькая дочь. От дочки он избавился. На очереди была Зоя.
Квартиру продали. Мебель Жора брать не разрешил («В коттедже приличная мебель, ты сама видела. На что нам твоя рухлядь?») и повёз Зою в якобы купленный им дом. Покупку предварительно обмыли, заодно простившись со старой квартирой и прежней жизнью. В зоин фужер Жорик щедро добавил снотворного: через двор она шла на подгибающихся ногах, засыпая на ходу.
– Переезжаем. Зоенька напилась на радостях, не рассчитала дозу, – с улыбкой объяснил Жора сидящим у подъезда бабулькам. Принесла их нелёгкая… Но всё обошлось, в новоселье бабульки поверили, как и тому, что Арина гостит у Жориных родителей, а мебель они заберут позже (с последним Жорик не обманул, мебель продал «оптом», и когда к дому подъехала грузовая машина и из Зоиной квартиры стали выносить кресла, диваны и шкафы, никто не удивился).
Зоя спала и улыбалась во сне – новой жизни. И не перестала улыбаться, когда Жора вынес её из машины, отнёс подальше в лес и опустил в выкопанную заранее могилу. Осторожно снял с её головы платок. Зоя не шевельнулась. Жора поцеловал жену в тёплые губы.
«Тёплые ещё. Живая. Но не проснётся, доза снотворного лошадиная, а ночью мороз обещали, замёрзнет во сне».
«Спи, моя хорошая, и спасибо тебе за всё. А дочке твоей в приюте будет лучше, чем с такой матерью, которой мужик дороже ребёнка. Может, ей в монастыре понравится, жить там останется. А ты спи. Земля тебе пухом…»
Бережно прикрыл Зоино лицо платком, забросал тело ветками, сверху засыпал землёй, заровнял снегом.
Жорик не учёл одного: под хворостом, которого он накидал слишком много, сохранился воздух, а от холода действие снотворного закончилось слишком быстро. Зоя проснулась в кромешной темноте, не понимая, где она находится, не в силах распрямить онемевшие руки и ноги. И долго не верила, что это конец.
Глава 3. Монастырь Святого Пантелеймона
Кроме православной гимназии, в монастыре Святого Пантелеймона был швейный цех, где сёстры-монахини шили епископские и иерейские богослужебные облачения, и мастерская декоративно-прикладной вышивки. Расшивали золотой и серебряной нитью фелони (ризы) и саккосы (верхнее богослужебное облачение архиерея), епитрахили (обёрнутый вокруг шеи священника шёлковый фигурный шарф-лента), поручи (манжеты, надеваемые на запястья поверх рукавов), пояса, покровцы из белой парчи на чаши для причащения мирян; стёганые покрывала и наволочки с церковной символикой. Спросом пользовалась и художественная вышивка: картины, скатерти, салфетки и покрывала, красиво расшитые шёлковыми лентами, шерстяными кручёными нитями, шнурами, бисером и блёстками.
Монастырские вышивальщицы не имели недостатка в заказах. И терпеливо обучали девочек своему искусству. Если у воспитанницы не обнаруживалось таланта к вышиванию, её к этому не принуждали, позволяя выбрать занятие по душе – при гимназии работали бесплатные кружки: музыкальный, вокальный, театральный, танцевальный, изостудия и мастерская рукоделия (вязание, изготовление мягких игрушек, лоскутное шитьё). Перед праздниками кружки объединяли усилия и ставили спектакли, декорации к которым рисовали в изостудии, а костюмы шили в швейном цехе старшие воспитанницы.
