Высоцкий и Армения - страница 4

Некоторые стихи и песни Высоцкого («Сыт я по горло, до подбородка…», «Солдаты группы «Центр»», и другие) были написаны в квартире Кочарянов.

Первые роли в кино Высоцкий получал благодаря ходатайству Кочаряна: таким образом он снимался в фильмах «Увольнение на берег» (1961) и «Живые и мертвые» (1964), вторым режиссером которых был Кочарян, а также в фильмах «713-й просит посадку» (1962), во время съемок которого Высоцкий познакомился с будущей женой Людмилой Абрамовой, и «Стряпуха» (1966).

Инна Кочарян рассказывала такую историю: «1964 год. Вот здесь, в этой самой комнате, серьезно разговаривают Володя и Люся Абрамова. Она ждет второго ребенка, а Володя говорит: «Денег нет, жить негде, а она решила рожать…» Входит Лева, сразу все понял. «Ты – молчи! Ты – рожай!» Я это хорошо запомнила. Тогда родился Никита».

Известно, что у Кочаряна было обостренное чувство справедливости, он не мог позволить, чтобы при нем кого-нибудь унижали. Согласно свидетельствам, к Кочаряну с доверием относилась мать Высоцкого Нина Максимовна. По словам школьного друга Высоцкого Михаила Горховера, Кочарян «не просто дружил с Высоцким, он опекал его»23. Артур Макаров говорил про Кочаряна: «Это был любопытнейший человек, очень способный, с замечательным характером. Из породы тех людей, которые нужны друзьям в любую минуту и которые никогда не оставляют их обделенными»24. А Аркадий Свидерский вспоминал: «О Леве я могу несколько суток говорить, не умолкая. Такого человека я больше в жизни не встречал. Он был нам и отцом, и старшим братом, и другом. Невероятной одаренности человек. …Он обладал невероятной физической силой, и если его вынуждали, то пускал ее в ход. В самом крайнем случае, конечно»25. По словам И. Кочарян, в 1967 году в Одессе случилась такая история: «…Вечером пришли ребята, и этот [актер] Стефан Данаилов сказал Володе: «Пой!». Володя говорит: «Я не хочу». Тогда Данаилов достал деньги и бросил Володе в лицо. И Лева этим Данаиловым сломал тахту».

Рассказывает Людмила Абрамова: «Лева был замечательный человек. Он мог бы быть директором интерната или большого детского дома. К нему людей тянуло – и именно тех, кто нуждался в помощи, тепле и поддержке. А то и в жесткой критике – ведь все побаивались Леву. Володя в том числе. Он мог быть грубым, и при этом – музыкальность изумительная, голос красоты необыкновенной. Мог врать женам своих друзей, глядя спокойно в глаза, но лишь потому, что он был их воспитателем и все мы были – его семья. Была ли эта ложь во спасение или не во спасение, но – чтобы своих не трогали! … И, по-моему, образ Жеглова – это долг памяти двум людям: Леве Кочаряну и брату Толи Утевского».26 Кстати, фильм по роману Вайнеров «Эра милосердия» задумал в свое время Кочарян, он вместе с братьями Вайнерами писал сценарий, но помешала болезнь…

Согласно биографу В. Новикову, в одну из первых встреч Высоцкого и Влади на публике, во время Московского кинофестиваля, Сергей Герасимов приглашает Влади на танец, после чего «она танцует только с Высоцким, причем Лева Кочарян с ребятами организует вокруг них живое кольцо, чтобы посторонние не пытались претендовать»27.

Когда страдавший тяжелой болезнью Кочарян уходил из жизни, Высоцкий не навещал его в больнице (из-за этого кинорежиссер, по словам Юлиана Семенова, «жутко переживал») и не был на похоронах, так как ему было невыносимо воочию увидеть эти трагические картины. После этого семья Кочаряна и некоторые из друзей, в том числе Эдмонд Кеосаян, отвернулись от него. Вот такая ирония судьбы: автор «Песни о друге», человек, умевший по-настоящему дружить, не смог найти в себе сил, чтобы навестить тяжелобольного старшего друга, который так нуждался в поддержке. В. Новиков пишет, что в день похорон Кочаряна с Высоцким «приключается то, чего никогда прежде не бывало, – приступ абсолютной некоммуникабельности, неспособности с кем-либо говорить и сделать хотя бы шаг из дому»