Она взяла пирожное не глядя и сказала с нажимом:
– Ты не понимаешь. Мне нужно. Королевство в опасности.
– Может быть, – сказал я с легким сарказмом, – только ваш трон?
Она посмотрела на меня с презрением.
– Трон и королевство неразделимы. От того, кто на троне, зависит благополучие всего королевства. А сейчас к нему рвутся себялюбцы, что ввергнут страну в бессмысленные войны!
– И вы должны вернуться, – ответил я с тем же сарказмом, – чтобы спасти мир? Понятно, знакомо.
Она отрезала:
– Ты старался вернуться, чтобы спасти свою шкуру. Мне моя жизнь не важна, я должна спасти свой народ!..
Я запнулся, в ее глазах этот фанатизм, в самом деле верит, что спасет положение, еще не знает про неизбежность исторических процессов, для которых неважно, кто на троне.
С другой стороны, хорошо знаю по истории, что в самом деле зависит от правителя, воевать стране или вести мирную жизнь, прорубывать окно в Европу или окружить себя фаворитками и проводить дни в пьянстве и неге, в то время как королевство сползает к революции и гражданской войне.
– Увы, – сказал я почти с сочувствием, беспомощный противник почему-то сразу перестает казаться противником, когда попадает в нашу полную власть, особенно, если этот противник – самка. – Здесь вы не королева.
Она выпрямилась, глаза сверкнули гневом:
– Никто не отнимет мою корону!
– Как я уже сказал, – напомнил я, – всех королей и королев мы перебили. Во всех королевствах! Даже своего императора вместе с семьей расстреляли и закопали, как собак. Только в самых крохотных королевствах их не убили, а оставили для смеха. Одевают посмешнее и показывают по большим праздникам народу. Теперь общество обходится без королей, графов, баронов и прочих дураков. Все рождаются одинаково свободными и без привилегий.
Она прошептала в отвращении:
– Такого просто не может быть…
– Это есть, – заверил я. – Наше общество полностью демократичное и справедливое, потому намного более бесчеловечное и жестокое, чем у вас.
– Почему?
– Ваше величество, – сказал я, – у вас графами и баронами сразу рождаются, а у нас ими нужно становиться. Я же говорю, все от рождения одинаковы! И начинается такая гонка за властью, что трупы прятать некуда… Конечно, у нас эти победившие называются не графами, это мелочь, у нас это олигархи, политики, управляющие транскорпорациями, футболисты, актеры, биллгейтсы и прочие, кто добился успеха, обойдя множество соперников… Отведайте сока. Вот этого, розового, можно и этот, оранжевый. В них есть все, чтобы восстановить здоровье. У вас оно точно пошатнулось, верно?
Она процедила злобно:
– Моего здоровья хватит, чтобы править королевством!
– Опять за рыбу гроши, – сказал я с сочувствием.
Она сделала глоток сока, прислушалась к ощущениям. Я следил за ее медленно розовеющим лицом, а она спросила внезапно:
– Сколько у тебя табунов?
Я спросил удивленно:
– Табунов? Ни одного.
Она нахмурилась, посмотрела искоса.
– Как так? Ни одного? Даже простых коней, не крылатых?
Я выдавил улыбку.
– Чего я их буду таскать с собой? Конечно, ни одного.
Она фыркнула:
– Ах да, понятно, смешно… Ты уже придумал, как вернуть меня обратно?
Я сам откинулся на спинку стула и воззрился на нее с должным изумлением.
– Как?.. Ваше величество, скажу вам с долей микроскопического сочувствия, но твердо, что вернуться не удастся. Это не в моих силах. Если же попытаться обратиться за помощью…
Она вздрогнула, во взгляде впервые промелькнул страх.
