– Ну что, подозреваемый, признаваться будем?
– Киса! Рыбка! – мужчина прижал правую руку к сердцу, а левой послал ей воздушный поцелуй.
– Он мне, определенно, нравится. – пробормотала следователь под нос.
– Так как? Чистосердечное подпишем, супруге твоей подарок сделаем? – следователь пододвинула чистый листок и перо к мужчине.
Мужчина испуганно глянул на дверь, наморщил лоб силясь вспомнить, – Киса?.. Рыбка?..
– Да твоя киса тут у меня рыдала, обещала тебя дождаться…
Мужчина замотал головой, перебивая ее, – Киса!
– Тогда подписывай это! – рявкнула следователь и подтолкнула к подозреваемому другую бумагу.
Он восхищенно уставился на нее, – Рыбка! – и потянулся к чернильнице.
– Стой! – следователь остановила его руку, – кровью подписывай.
Подозреваемый с готовностью протянул ей руку и сеньора следователь острым стилетом кольнула его палец.
Как только окровавленный палец дона Жуана де Тенорио был прижат к договору раздался удар грома, и порыв ветра, ворвавшийся в открытое окно, задул все свечи.
В наступившей темноте светились только глаза госпожи следователя. Она встала, подошла к мужчине. Он поднялся ей навстречу и с готовностью предложил руку, обернутую краем короткого плаща.
Сеньора следователь усмехнулась, вложила свои пальчики в протянутую руку, – Я его забираю, – сказала она.
Снова ударил гром и с очередным порывом ветра они исчезли. Стенографистка, сидевшая в углу, не проронила ни слова, потому как она уже давно была в глубоком обмороке.
Действие второе.
Через три дня в зале опустевшей виллы Дона Жуана де Тенорио, Лепорелло наслаждался жизнью сидя у камина. Рядом с ним стояла пузатая бутылка в оплетке, к которой он то и дело прикладывался. Напротив него сидела молодая дама – корреспондент местной газеты с блокнотом в руках. Лепорелло давал интервью и рассказывал о своей жизни рядом с легендарным Доном Жуаном.
Это уже была не первая журналистка, за эти три долгих дня Лепорелло уже много раз рассказал свою историю, которая обрастала все новыми и новыми подробностями.
Эта дамочка была к тому же еще и очень хорошенькой она так мило краснела, когда Лепорелло рассказывал ей о похождениях его покойного хозяина.
– И вот господин мне и говорит: «Лепорелло, а не на эту ли сеньориту ты обратил внимание?»
– А я ему: «Да, ваша милость!»
– А он мне…
И в этот момент дверь с грохотом открылась и на пороге появился Дон Жуан собственной персоной, который увидав журналистку, сразу направился к ней.
– О! Киса! Рыбка!
Лепорелло тихо сполз с кресла на пол, – А я и не сомневался, – горестно пробормотал он.
– Три дня- то уже прошли. Небось и там, – Лепорелло неопределенно ткнул пальцем вверх, – набедокурил…
