Рината хотела выключить телевизор и отправиться спать, но картинка эфира сменилась микст-зоной. Крылов подошел к одному из российских представителей СМИ.
– Игорь, как оцениваете прокат? – задали ему вопрос.
Крылов поджал губы и смерил журналиста злым взглядом.
Держа в руках пульт, Рината присела на край дивана.
– Я прокат оцениваю хорошо, – заговорил Игорь в камеру.
– Считаете оценки несправедливыми?
Лицо фигуриста было жестким, словно высеченным из куска гранита: тонкая линия рта, квадратный подбородок и ярко выраженные скулы обозначились, казалось, еще сильнее. Светлые волосы, завиваясь, падали на лоб.
Игорь небрежно убрал завитки и цинично усмехнулся.
– Думаю, что достоин по меньшей мере третьего места, однако судьи, похоже, посчитали иначе. Или их попросили посчитать так.
– Что вы хотите сказать? – заинтересованно спросил журналист и подсунул микрофон ближе к Крылову.
– Уверен, наша Федерация во главе с многоуважаемым Владимиром Николаевичем Бердниковым, – Игорь пренебрежительно хмыкнул, – заранее распределила места. России ни при каких условиях не дали бы два первых места и у женщин, и у мужчин, поэтому все предельно просто – золото у Ипатовой, ну а мне, – Крылов пожал плечами, разведя руки в стороны, – а мне по остаточному принципу пятое место.
Рината изумленно раскрыла глаза, презрительно фыркнула и выключила телевизор. Правду о нем говорят – тот еще гад! Найдет сто виноватых в неудаче. Неужели он и впрямь думает, что ей нужна помощь со стороны Федерации, чтобы обойти японку?..
– На лед приглашается Рината Ипатова, Россия.
Стадион взревел, на трибунах взмыли российские флаги. Зрители с нетерпением ждали выхода фигуристки.
Рината оглядела трибуны и кивнула. Сейчас она как никогда уверена в том, что завоюет золото. Это нужно стране, тренеру и Федерации. И она не может подвести их.
– Ну, я поехала, – она обернулась к Алле.
– Рин, не делай глупостей, пожалуйста… – Богославская буквально впивалась взглядом в спортсменку.
– Да не переживайте. – Она крепко сжала ладонь тренера. – Все будет хорошо. Верьте в меня. – Рината быстро отъехала от борта в самый центр катка.
А дальше – пропасть. Зашла на прыжок, оттолкнулась, но еще в воздухе поняла, что не сможет приземлиться.
Ударилась головой, но эту боль затмила обжигающая резь в лодыжке и опустошающее понимание того, что это все.
Проиграла.
– Ипатова Рината Викторовна, шестнадцать лет. – Молоденькая медсестра вручила мужчине больничную карту и указала на дверь палаты.
– Та самая? – вздохнул доктор.
– Точно, – грустно подтвердила медсестра. – Третьи сутки никого к себе не подпускает, не ест ничего.
– Разберемся.
Смирнов Константин Юрьевич, главный врач Первой клинической больницы города Москвы, за свою многолетнюю практику повидал многое. Через его руки прошли тысячи больных, но с такой пациенткой он встречался впервые. Юная девушка обладала недюжинной внутренней силой и нерастраченной энергией, и даже ему, закаленному человеку, было невыносимо видеть ее лежащей на больничной койке.
Мужчина осторожно постучал в дверь и вошел в палату. Следом за ним тенью прошмыгнула медсестра.
– Доброе утро, Рината! – бодро поздоровался он, но наткнулся на холодный колючий взгляд.
– Для кого-то, может, и доброе, – пробормотала Ипатова, уставившись в потолок.
– Рината…
– Слушайте! – Опять пронизывающий взгляд синих глаз. – Отстаньте! Все отстаньте от меня! – Она села, подтянув загипсованную ногу. – Я больше не хочу! Не желаю! Не могу!
