– В смысле? – напрягся Сева.
– В смысле водички стаканчик выпил и всё!
– Юлька была в ударе. Я сам еле сдерживал смех, глядя на испуганное лицо Севы.
Тот правой рукой схватился за грудь, видимо, хотел изобразить сердечный приступ, но почему-то именно справа. Перепутал, наверно. А другой рукой схватился за косяк двери.
– Так это правда? – спросил он. Повисла тишина. Я не знал о чем это он. – То, что по ящику говорят? – тихо добавил Сева.
– Про зомби-апокалипсис? – весело спросила Юлька. И пожав плечами, сказала так, будто это случается каждое воскресение: – Ну, так да!
– Боже, спаси нас грешных, – пробурчал Сева и как-то неловко перекрестился. Наверно, первый раз в жизни. – Я-то надеялся, что журналюги все насочиняли, как обычно.
– Нет, не насочиняли, – подтвердил я. – Вас как по отчеству?
– Всеволод. Можно без отчества.
И он протянул руку. Рукопожатие у него было крепкое. Видимо, Сева, когда не был в запое, работал руками. Может какой-нибудь грузчик или чёрнорабочий на стройке.
– Всеволод, – я решил уточнить, – а вы все же пили воду из-под крана последние двадцать четыре часа? Может, вас жажда мучила?
– Сушняк с бодуна может был? – конкретизировала Юлька.
– Не! Я почти литр рассола выдул. Думал, что пиво осталось. Но нет. А воду не пил. Я ж не собака какая воду-то лакать.
–А «Боярышник» самое-то? И выпил, и подлечился, да? – я посмотрел на Юльку. Её озорной взгляд буравил Севу. – Мне батя про их страсть к таким лекарствам в кавычках рассказывал, – пояснила она мне.
Сева закивал:
– Сергей Петрович врать не будет. Так говоришь, сожрал он мамку-то? Жаль, хорошая женщина была. Добрая.
– Но-но! – осадила Юлька. – Не знаю я. Пошутила. Телефон ни его, ни мамкин не отвечает. Не берут трубу просто и всё. Сева, мы в девяносто девятой квартире у моей сестрицы сидим. Можно сказать, последний оплот человечества. Ты заходи, если что. Нам живым вместе держаться надо. Но для начала в порядок себя приведи. Душ там прими, оденься по-человечески. Там девушки все-таки. И на бухло не рассчитывай. Нет ничего, – добавила Юлька, увидев его заинтересованный взгляд.
– А чего я тогда к вам пойду? Мой дом – моя крепость. Лучше новости посмотрю. Может чего интересного скажут.
Внезапно в соседней квартире раздался удар в дверь, будто кто-то в нее врезался с разбега.
– Это что еще? – вздрогнул Сева.
Я подошел к двери и громко спросил:
– Есть кто живой? – никто не ответил. – Живые есть?
Подождал. Еще один удар сотряс дверь.
– Зомбаки, – констатировала Юлька.
Сева вдруг расцвел:
– Это ж Ефимкины. У них там ЗОЖ, все дела. Утром пробежки. Денег мне принципиально не занимали. Что, Вовчик, водички после пробежки попил? – со злорадством в голосе обратился он к тому, кто находился за дверью. – Побурчи теперь, что за шиворот выкинешь, что я алкаш – позор человечества. Я-то, может и алкаш, однако живой, – Сева торжествовал.
Глядя на него, подумал, что нам, скорее всего, просто повезло.
– Приятно, было познакомиться, Всеволод, – я решил, что пора прощаться, пока он не стал просить налить на опохмел, – мы пойдем к себе. А, да! Я чуть не забыл. Мы создали чат во всех популярных мессенджерах. Давайте свой номер телефона, я вас добавлю.
– А это что такое? – спросил Сева.
– Мгновенный обмен текстовыми сообщениями в реальном времени, – меня немного озадачил его вопрос. – Давайте, вы меня сейчас наберете… в смысле, позвоните. Мой номер останется у вас, а ваш у меня.
